Логотип журнала "Провизор"








Триста шестьдесят — раз!

В. Продан

В августе-октябре 2005 г. аптечные проблемы, пожалуй, впервые оказались в центре внимания прессы, телевидения и агентств новостей, временами оттесняя на второй план даже реприватизацию «Криворожстали». Это и понятно: если миллиарды, отобранные у одних олигархов и отданные другим, для среднего украинца — виртуальный мираж, то покупать лекарства в аптеке приходится каждому и за свои кровные.

Но проблема проблеме — рознь, различна и реакция общества: СМИ, например, неоднократно пытались «раскрутить» тему фальсификации лекарств, но ничего похожего на шок от Приказа Минздрава № 360 она у населения не вызывала. И это тоже понятно — воспринимаемая степень угрозы в последнем случае много выше: одно дело, когда тебе, может быть, продадут «левое» или «разбавленное» лекарство, которое все же как-то лечит. Но гораздо хуже, если его тебе не продадут вовсе («без рецепта вход воспрещен!») и лечиться будет нечем.

Ходить за рецептами? Однако сила вещей давно приучила население (кроме части пенсионеров) до последней крайности избегать больниц: туда нас обычно уже привозят. Почему — вопрос отдельный, но это, как говаривал Бендер, медицинский факт.

Аптека же, напротив, вызрела за эти годы в верную подругу недужного, отзывчивую на его нужды, в любое время дня и ночи готовую, пусть и недешево, выручить страдальца. Украинский народ, опасливо сторонясь медицины, возлюбил фармацию; мин­здравовский жупел «самолечение» — на деле лечение аптечное.

Нашумевший приказ грозил разрушить идиллию, навязав «сладкой парочке» третьего лишнего, а потому и вызвал буквально шквал публикаций — мощный, но неоднородный по структуре. Читая сказанное по поводу «триста шестидесятого», легко заметить резкую диспропорцию в объеме и остроте реакции звеньев цепи «врач — аптека — пациент». Медиков отличали скупость на высказывания и минимальный уровень озабоченности. Немногочисленные врачи, согласившиеся дать комментарии, признавали, что нагрузка на поликлиники возрастет, но чувствовалось, что их это не слишком тревожит. Другие слегка взволновались, но вовсе не потому, что разучились, подзабыв латынь, выписывать рецепты, или ввиду возможного повышения своей ответственности за назначения:

«По мере приближения «судного» дня — отпуска в аптеках лекарств по рецептам, — в полтавских больницах назревает недовольство: кто будет оплачивать изготовление бланков рецептов? Каждому врачу теперь будет необходимо довольно большое количество бланков, чтобы удовлетворить спрос пациентов. Главврачи небезосновательно опасаются, что финансирование этой «программы» переложат на скудные бюджеты больниц.

Пока худшие опасения медиков подтверждаются. Начальник городского отдела здравоохранения С. Котов согласился с тем, что печать рецептов — операция дорогостоящая, но в город­ском бюджете на это денег нет. Очевидно, спрогнозировал он, больницам предложат самим оплачивать услуги полиграфи­стов» (obkom.net.ua/news/2005–10–12/1530).

«По подсчетам харьковских врачей, только на бланки рецептов каждой больнице или поликлинике потребуется 30 тыс. грн. в год. Один бланк стоит 2–3 коп., — рассказывают врачи. Пока на 30 пациентов — столько украинский доктор принимает больных в день — медики тратят не больше 10 бланков. После реформы бумаги понадобится в десятки раз больше — 4–5 бланков на пациента. В бюджете медицинских учреждений эта статья расходов не предусмотрена. В областном управлении здравоохранения медикам советуют использовать так называемые внебюджетные средства, которые клиники получают, оказывая платные медицинские услуги, а также деньги спонсоров.

С просьбой профинансировать типографские расходы, по словам специалистов облздрава, в управление до сих пор не обратилась ни одна клиника» (news.media-objektiv.com/economy/2005/26994).

Зато начальствующие медики с чувством глубокого удовлетворения ожидали, что реализация приказа «поднимет роль и статус врача», «направит пациента к врачу», что «повысятся престиж и самооценка врачей, их роль в лечебном процессе, возрастет важность врача для пациента»:

«Улучшится контроль со стороны врачей: пациент будет вынужден через некоторое время обратиться за повторным рецептом и, хоть и принудительно, но не будет предоставлен самому себе» (Провизор, № 17, 2005).

«Мы ожидаем наплыва людей в поликлиники, готовы к этому и считаем, что для человека визит к врачу лишним не будет. Страдающие хроническими заболеваниями должны постоянно поддерживать связь с лечащим врачом» (obozrevatel.com/news/2005/8/23/36678).

«Этот шаг — попытка вернуть диспансеризацию, принятую в советские времена. Пришел за рецептом пациент — и его сразу направили на флюорографию, онкоосмотр, провели другие необходимые диспансерные обследования» (Украинская медицинская газета, № 1, 2005).

«Приказ в первую очередь защищает пациента и, конечно — доктора, поднимает его престиж. Вспомним недавнее прошлое — очереди под кабинетами врачей состояли из медицинских представителей. Теперь там будут находиться те, кто на самом деле нуждается в помощи — пациенты» (ФармВиват, № 1, 2005).

Оптимизм их ожиданий объясним: врачи точно знали, что станут единственным звеном «лекарствопроводящей» цепи, которое в целом выиграет — при некотором росте издержек — в рыночной доходности от реанимирования советского порядка аптечных продаж. Но пациенты (тоже футурологи по жизни) не менее точно вычислили, что рецептурная «принудиловка» станет еще одним поводом для вымогательства:

«Мы твердо убеждены, что этот приказ Министерства здравоохранения лоббирован врачами с целью увеличения личного дохода» (www.2000.net.ua/print/aspekty/uzakonennyedividendyvrach).

«Минздрав решает этим очень простую задачу: в Украине давно нет бесплатной медицины. Цена на услуги здравоохранения такова, что заставляет большинство населения обходиться без визита к врачу до последней крайности. Теперь же Минздрав, по сути, насильно навязывает гражданам свои совсем не дешевые услуги» (forum.msk.ru/material/news/3036).

«У меня есть опыт общения с людьми «оттуда» — из-за границы. Из-за того, что у нас можно свободно покупать лекар­ства, причем для этого не нужно ходить к врачу и оплачивать визит, они завидуют нам черной завистью» (sloboda.kharkov.ua/index.php?action=show&date=20050913&id=4).

Хоть в чем-то мы более свободны, чем Европа!

Сопротивление «защищаемого» ими народа нисколько не пугало творцов приказа: напротив — они, кажется, упивались поднятым шумом и нагнетали ажиотаж («Поверьте, мы настроены очень решительно!»). Нас, однако, больше интересовало мнение тех, кто главным образом помалкивал и кого пресловутый приказ вроде бы обязывал вернуться в развитой социализм. Наш журнал провел анкетирование посетителей выставки «Здравоохранение–2005», проходившей в Киеве как раз в канун 20 октября. На вопросы, — правда, не на все — ответили более 300 человек, из которых всего 10–15% заведомо не могли выписывать рецепты (фармацевты, предприниматели, фельдшеры, менеджеры, инженеры и т. п.).

Оказалось, что, во-первых, медицинское начальство не спешило решительно предупреждать подчиненных о надвигающемся «судном дне». Хотя осведомленность опрошенных о Приказе № 360 почти поголовная (94,3%), всего 51,4% респондентов узнали о нем от руководства своего лечебного заведения; внимание остальных привлек шум, поднятый ТВ, периодикой, в Интернете и др. неофициальных источниках.

Во-вторых, врачей ничуть не беспокоила необходимость припомнить рецептурную латынь: они уверены, что знают ее по меньшей мере удовлетворительно. На вопрос «Владеете ли Вы навыками выписывания рецептов?» 76,8% опрошенных ответили «да, в полной мере», а еще 19,8% — «да, отчасти». И всего 3,4% усомнились в своих способностях (ответы «это вызывает у меня трудности» и «нет, не владею» — по 1,7%). То есть подавляющее большинство врачей считают себя способными хоть завтра выписывать рецепты по всем правилам.

Но при этом меньше трети респондентов делали это раньше — лишь 30,2% ответили «выписываю рецепт» на вопрос «Как Вы чаще всего поступаете, назначая пациенту медикаменты, которые он должен приобретать самостоятельно?»; остальные писали назначения на простом листе бумаги (59,2%) либо предлагали сделать это самому пациенту (10,6%). После вступления в силу Приказа № 360 врачи намеревались действовать следующим образом: «буду выписывать рецепты всем пациентам» — 46,3% ответивших, «буду выписывать только тем, кто потребует рецепт» — 33,8%, «буду выписывать только при назначении психотропных и наркотических препаратов» — 10%, «буду выписывать только при назначении препаратов льготному контингенту больных» — 6,1%, «не буду выписывать рецепты» — 3,8% выборки.

Хотя доля законопослушных медиков предположительно выросла бы, все же она не достигала даже половины. Амбивалентность отношения корпорации к выполнению «триста шестидесятого» подтвердил и ответ на вопрос «Изменится ли Ваше отношение к выписыванию рецептов после вступления в действие Приказа № 360?»: одна половина ответила «да» (38,8%) и «возможно» (11,8%), вторая — «нет» (34,8%) и «не знаю» (14,6%).

Говоря попросту, половина врачей выполнять приказ без оговорок и не собиралась. При этом треть намеревалась выжидать «требования» пациента (точнее — его слезных просьб, ибо он теперь полностью зависим от врача), чтобы, по-видимому, предъявить встречное требование...

Впрочем, публичные опасения отцов готовившейся реформы были сосредоточены отнюдь не на прогнозировавшемся росте коррупции: и министр, и его «зам по лекарствам» с самого начала подчеркивали, что больше всего их тревожит не шоу у Минздрава или возмущение в СМИ, а «предчувствие гражданской войны» — тихой, но жесткой конфронтации фармацевтов: «Мы предвидим, что фармацевтические компании будут против» (www.glavred.info/print.php?article=/archive/2005/ 09/22/145925–6).

«Мы понимаем, что внедрение таких мер вызовет сопротивление, потому что будут финансовые потери фармацевтических предприятий. Но мы отстаиваем интересы пациента, и нынешней бесконтрольности пора положить конец!» (www.medmoskva.ru/news/Out.aspx?Item=33933).

«Н. Полищук отметил, что обнародование информации о введении в действие Приказа № 360 уже вызывало «бурю отзывов, толкований». Документ, по словам министра, уже назвали «Великой октябрьской аптечной революцией», и в какой-то степени это, возможно, и так. Минздрав будет проверять отпуск рецептурных препаратов, и в случае выявления нарушений субъекты хозяйствования будут лишены лицензии, а в определенных случаях министр не исключает и возбуждения уголовных дел» (www.project-ukraine.info/newstape/2005/08/22/lekarstva).

«Действительно, возможны потери и для аптечных учреждений, и для изготовителей, и для дистрибьюторов лекарств. Однако рынок находится на стадии роста, причем очень быстрого. И если аптечное учреждение потеряет 1–1,5% тех поступлений, которые планировались, я думаю, что это не будет для него ощутимым.

На сегодняшний день многие ведущие дистрибьюторы поддерживают необходимость введения данного приказа. Конечно, есть и те, кто не поддерживает» (Киевский телеграф, 9.09.2005).

Опасались, как теперь видно, не зря — «не поддерживающие» взяли в итоге верх:

«Осуществить свои намерения г-ну Полищуку помешала отставка. Как говорят «злые языки» — за то, что он посмел задеть крупные фармацевтические компании. Если быть точным — произошел тот редкий случай, когда внутрикорпоративные интересы бизнеса полностью совпали с интересами граждан» (www.from-ua.com/voice/43730ed3cb872/).

Неслышная «подковерная» схватка была ожесточенной — министр-революционер боролся до конца (значит, было за что!) и настаивал на реанимации социалистического «учета и контроля» уже на пороге отставки:

«Глава Минздрава готов стоять до последнего. Даже став временным министром, он все еще надеется завалить страну рецептами — во имя европеизации.

Н. Полищук, и. о. министра здравоохранения: «Мы от этого не отступим, потому что это европейская норма, это мировая норма передовых стран. Этот приказ уменьшает возможность преступлений, потому что абсолютно все будет фиксироваться» (www.ntn.tv/ru/news/biz/05/09/22/1049).

Даже после того, как у «бомбы под украинскую систему здравоохранения» отключили часовой механизм, уволив Полищука, его единомышленники, задержавшиеся в структурах Минздрава, сожалеют о переносе «аптечной революции» на будущий год. Все бы и сейчас получилось, как надо, если бы кто-то не допустил досадных канцелярских помарок и «черного PR» в СМИ:

«Из-за непрофессионального оформления приказа и произошел сбой. Сразу начали говорить, что это еще одна лазейка для фармацевтических фирм и нечестных врачей, которые за «откат» будут писать в рецепте конкретные препараты конкретной фирмы. Имеются в приказе и другие досадные неточности» (www.derzhava.org/preview.php?t=6&i=119&lang=ru).

«Представитель госслужбы лекарственных средств и изделий медназначения Константин Косяченко считает, что изменения могли вполне быть воплощены в жизнь уже и 20 октября. Если бы, по его словам, Приказ № 360 так негативно не разрекламировали» (radarr.kiev.ua/forums/lofiversion/index.php/t4014).

Бесспорно, Минздрав проиграл медиа-кампанию, начатую им же 17 августа, когда появились первые сенсационные сообщения о «триста шестидесятом». Но стали ли заказчиками мощной волны «негатива» фармацевты, которых Полищук и Рыбчук a priori зачислили в «бойцы Сопротивления»? Или критические оценки были вызваны общим отторжением министерской идеи населением, мысленно примерившим на себя «мировую норму передовых стран»?

Чтобы ответить на этот вопрос, проанализируем публичную реакцию на приказ двух остальных звеньев цепи «врач–аптека–пациент». Первое ее звено, как мы увидели выше, дожидалось 20-го октября без страха, а кое-кто даже с надеждой на лучшее.





© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика