Логотип журнала "Провизор"








Н. П. Аржанов

Моральные издержки монополии: спорная версия отлучения одного популярного действующего начала от современной фармакотерапии

г. Харьков

Алкоголь, издавна являясь у нас любимым бытовым и ритуальным напитком (вспомним хотя бы афоризм, приписываемый киевскому князю — «Веселие Руси есть питие», и христианский обряд причащения вином), продолжает занимать важное место и в народной медицине. И сейчас любой инженер в нашем НИИ вам скажет, что полстакана водки (лучше с перцем) — оптимальное по критерию «стоимость—эффективность» средство при начальной стадии простудных заболеваний. Но современная научная медицина, похоже, исключила этанол из перечня внутренних лекарственных средств; сохранив «технологические» позиции как растворитель и основа настоек, он отлучен врачами от роли действующего начала (каковым, вне сомнения, остается).

А ведь еще в начале века научная медицина не чуралась алкоголя; и спирт, и вина входили тогда в перечни общеупотребительных лекарственных средств и были включены в фармакопеи, причем не только в качестве основы настоек и др., но и per se. Достоинства вин и крепких напитков подробно анализировались в солидных курсах фармакологии, а готовые препараты (врачебные вина) широко рекламировались в медицинской периодике.

Когда и почему произошло отлучение вина от медицины? В настоящей заметке излагается версия этого события, аргументируемая фрагментами из книг и газет (сокращения РВ и МС означают названия еженедельников «Русский Врач» и «Медицинский Современник»). Как любая гипотеза, она не бесспорна, но заслуживает внимания.

Вот свидетельства почетного положения спиртных напитков в медицине, данные авторитетами фармакологии до рокового Рубикона.

«Этиловый, или обыкновенный алкоголь (винный спирт) получают, дёйствуя дiастазом солода на крахмал пшеницы, ржи, картофеля, риса и т.д., и превращают послёднiй в виноградный сахар, который от прибавленiя дрожжей бродит, распадаясь на алкоголь и угольную кислоту; двухкратной перегонкой он очищается от нёкоторой примёси глицерина, янтарной кислоты и особенно от амиловаго алкололя, сивушнаго масла и этиловаго альдегида. Сильно оглушающему дёйствiю послёдних двух веществ низкiе сорта водки и обязаны вредным влiянiем на организм [1].

Винный спирт бывает различной крёпости. По закону, в Россiи существуют слёдующiе сорты спирта: 1) полугар крёпостью 38%; 2) пённое вино крёпостью 44,2%; 3) трехпробное вино крёпостью 47,4% и 4) двойной спирт крёпостью 74,7% [2]. Производятся различные сорты водки: 1) spiritus solani tuberosi (картофельная водка, непрiятнаго запаха от сивушнаго масла); 2) spiritus frumenti s. aqua vitae s. aqua ardens s. crematum simplex (хлёбная или обыкновенная водка); 3) cognac s. spiritus vini gallici (коньяк — французская водка, названа по имени одного южно-французскаго города); 4) spiritus oryzae (рисовая водка или арак); 5) spiritus juniperi (джин) и 6) spiritus sacchari, (ром, из тростниковаго сахара) [1, 2].

Первым признаком дёйствiя спирта является извёстный подёем духа, при хорошем настроенiи, живой смёнё представленiй, словоохотливости, стремленiи к движенiям, ослабленной воспрiимчивости к непрiятным ощущенiям и т.п. Сердцебiенiе и дыханiе учащены; кожа красна, гиперемирована; отсюда чувство теплоты и легкiй пот. Под влiянiем водки работоспособность не повышается, только тяжесть труда не так сильно чувствуется [1].

Употребленiе виннаго спирта как лекарства находят полезным: 1) при упадкё сил (коллапсах) как сильное возбуждающее средство (excitans), в видё шампанскаго, горячаго портвейна и проч; 2) при лихорадочных состоянiях пьяниц, особенно при воспаленiи легких — как привычное для организма tonicum; 3) как снотворное, у анемических субъектов; 4) как жаропонижающее или питательное средство при тифё, чахоткё, септицемiи, состоянiях истощенiя и т.д., в ежедневном количествё 60,0 коньяку, или лучше 1/4–1 литра хорошаго вина; 5) как средство, в малых дозах улучшающее пищеваренiе. Снаружи винный спирт употребляют в формё втиранiй или примочек при ушибах, отечных опухолях и при начинающихся пролежнях [1, 2].

Внутрь винный спирт назначают только в разведенном видё: коньяк, ром, арак, обыкновенная водка. Величина прiема определяется состоянiем здоровья, возрастом и привычкой больного к спиртным напиткам, а равно цёлью, которую желают достигнуть — возбужденiе или ослабленiе дёятельности сердца и нервной системы. В первом случаё давали от 50 до 280 грамм разведеннаго спирта в день, в малых прiемах (Тодд совётовал давать каждый час по чайной ложкё). Behier находил полезным назначать смёсь из 150–300 обыкновенной водки и 80-100 частей сахарной воды. Коньяку дают от 1/2 до 1 чайной ложки с сахаром, молоком или желтком яйца [2].

Врачебныя вина — препараты, получаемые путем извлеченiя составных частей растенiй вином, растворенiем лёкарственных веществ в винё или смёшенiем их с вином [3]. Вина различают крёпкiя и слабыя (по содержанiю в них спирта). Содержанiе спирта в различных сортах вин [2] в %:

А) Португальскiя: Porto (14,3–25,8), Bucella (18,5);
B) Испанскiя: Xeres (16–25), Malaga (15–28,9), Madeira (14,1–24,4);
C) Французскiя:
    а) красныя бордоскiя: Chateau Lafitte, Margaux, Larose (6,8–13);
    b) бёлыя бордоскiя: Sauterne, Barsac (11–18,7);
    c) красныя бургундскiя: Beane, Macon (7,3–14,5);
    d) бёлыя бургундскiя: Chablis, Macon (8,9–12);
    e) пиринейскiя (9–16);
    f) champagne mousseux (10–11,6%);
D) Итальянскiя: Marsala (18,2–26), Lacrymae Christi (17,0–19,7);
E) Нёмецкiя (лучшими нёмецкими винами считаются рейнскiя, майнскiя и мозельскiя): Hochheimer (8,9–14,4), Johannisberger (8,7), Rudesheimer (6,9–12,2), Rheinwein (7–7,6);
F) Венгерскiя: Tokay (9,9);
G) Капскiя: Cap Madeira (18,1–22,9), Constantia (14,5–19,7), Muscat (18,2).
H) Из русских вин извёстны крымскiя и кавказскiя вина.

Вина получаются путем броженiя винограда и дъйствуют тём же алкоголем; примёси сахара, кислоты, сложных эфиров и проч. обусловливают аромат (букет), вкус и лучшую усвояемость вин. Сложные эфиры усиливают прилив к головё, а также рефлекторное возбужденiе. Кромё того, шампанское возбуждает и своей угольной кислотой; красныя вина располагают к запору своим таннином, происходящим из кожицы винограда, а бёлыя, наоборот, обилiем органических кислот способствуют поносу [1].

Южныя вина отличаются от обыкновенных бёлых и красных болёе высоким процентом сахара (15–20 и болёе объемных процентов) и распадаются по его количеству на три разряда: сухiя или бёдныя сахаром, полусухiя и сладкiя. По большей части к ним прибавлен еще спирт, а к сладким сортам свёжiй или сгущенный виноградный морс. Шипучiя вина (шампанское) получают по окончанiи броженiя прибавку сахара и так называемых ликеров и подвергаются в закрытых бутылках вторичному броженiю [3].

Для врачебнаго употребленiя могут служить слёдующiе сорта хороших натуральных вин: 1) Vinum album — бёлое столовое вино; 2) Vinum rubrum — красное столовое вино; 3) Vinum Xerense — херес (всякое южное вино, по цвёту и вкусу напоминающее херес, может употребляться вмёсто него, напримёр, марсала); 4) Vinum Portense — портвейн; 5) Vinum Malacense — малага (из сладких южных вин) и 6) Vinum Madeirense — мадера [3, 4].

Обыкновенныя столовыя вина, отличающiеся большею частью кислым вкусом, рёдко прописываются больным. Выздоравливающим больным и малокровным субъектам совётуют вина, содержащiя много сахару и виннаго спирта, напримёр мускат, токайское [2]. Внутрь вино назначается от чайной (благородные сорта) до столовой ложки или стакана на прiем как excitans, analepticum (через 2–3 часа по столовой ложкё, через 1/2–1 час по стакану), tonicum и stypticum (красное вино, нагрётое вмёстё с корицею, или глинтвейн, при поносё). Дётям рёдко находят полезным давать вино; очень маленьким дётям иногда совётуют от 10 до 15 капель вина на прiем. Снаружи для полосканiй рта и горла, для клистиров. В прежнее время вином пользовались также для втиранiй, обмыванiй, ванн, компрессов, припарок; для этих цёлей нынё употребляется спирт» [2, 3].

Несколько слов о препаратах, готовившихся на основе вин ex tempore или продававшихся в готовом виде (кока и кола уже здесь, хотя и не вместе!):

«В россiйскую фармакопею включены: хинное вино (100 частей хинной настойки и 400 частей хереса), вино ипекакуаны (1 часть порошка ипекакуаны и 10 частей хереса), пепсинное вино (12 частей пепсина, 12 частей глицерина, 2 части соляной кислоты и 274 части бёлаго вина), рвотное вино (1 часть рвотнаго камня и 250 частей хереса). За границей назначаются также: камфорное вино, вино саграды, вино кока, вино кола, вино сёмян безвременника (из них фабрикуется извёстное французское средство liquer de Laville, способ приготовленiя котораго держится в тайнё), вино кондуранго, желёзное вино, вино крушины, вино горечавки и т. д.» [3, 4].

Итак, алкоголь научно-медицинский и алкоголь бытовой существовали равноправно и независимо: врачи выписывали рецепты, аптеки продавали спиртосодержащие препараты, а народ свободно покупал водку в казенных «монопольках». Пили, надо признать, много, принося значительную прибыль казне: «В 1912 г. потребленiе казеннаго вина значительно превысило размёры ожидаемаго, достигнув около 96 000 000 ведер. За первых 10 мёсяцев 1913 г. продано казенных питей на 6 944 456 ведер болёе, чём за тот же перiод предшествовавшаго года, с увеличенiем питейнаго дохода на 57 280 773 руб.» (РВ, 1915, № 1). Алкоголиков, как и сейчас, было немало, да и заведений для их лечения — тоже. Среди интеллигенции существовали антиалкогольные движения, не находившие, однако, поддержки в народе.

Роковым толчком, нарушившим равновесие, стало начало первой мировой войны. С объявлением мобилизации в России (18 июля) продажа спиртного в казенных питейных заведениях была официально запрещена, затем постепенно прекратилась торговля алкогольными напитками в ресторанах, винных погребах и др. Наконец, последовало Высочайшее повеление, предвосхитившее на 70 с небольшим лет известное Постановление ЦК КПСС и имевшее столь же катастрофические последствия для правящего режима: «Седьмой день текущаго октября ознаменовался обнародованiем извёстiя о событiи чрезвычайной важности для жизни дорогой Родины, долженствующем сдёлать этот день для нас историческим: «Государь Император, как передали общiя газеты, на ходатайство Всероссiйскаго трудового Союза христiан-трезвенников о воспрещенiи производить продажу водки навсегда, изволил отвётить: «Я уже предрёшил навсегда воспретить в Россiи казенную продажу водки». Да простят нам наши читатели, если мы позволяем себё повторить по этому поводу извёстныя слова Манифеста, возвёщавшаго о событiи такой же важности в жизни Родины 53 года назад: «Осёни себя крестным знаменiем, русскiй народ!..» (РВ, 1914, № 41).

Вопреки восторгу либералов, трезвые деловые люди отнеслись «отрицательно к введенiю запретительной системы по продажё спиртных напитков, ибо она является утопiей, мечтой идеалистов, которые полагают, что запретить — значит достичь благих результатов, при чем они нисколько не считаются ни с историческим укладом жизни Государства, ни с его денежными ресурсами» («Земское Дёло», 1914 г., № 24).

Народ же, осенив себя крестным знамением, взялся за денатурат, политуру и прочие суррогаты; по стране прокатилась волна отравлений метанолом. Вот типичный фрагмент на эту тему: «Из Нижняго Ломова Пензенской губернiи сообщают, что окружный Суд приговорил провизора Юнеева к 6 годам каторги с лишенiем всёх прав за продажу во время iюльской мобилизацiи жидкости с примёсью древеснаго спирта, от употребленiя которой умерли 11 нижних чинов запаса. Вскрытiе и химическiй анализ обнаружили отравленiе смёсью из денатурата, древеснаго спирта, керосина и эфирнаго масла. Было установлено, что смёсь эта продавалась в мёстной аптекё Юнеева под различными названiями, в родё «Сарептскiй бальзам», «Рижскiй бальзам» и т.д. По словам свидётелей, торговля этими «бальзамами» велась в аптекё Юнеева «широко, как на ярмаркё» (РВ, 1915, № 17).

Мы уже писали о том, что в этот короткий, но судьбоносный период нашей истории роль единственного легального источника спиртных напитков (только для лечения больных!) была возложена Высочайшим повелением на аптеки и врачей [5]. В той заметке рассказано, как монопольное право распоряжаться жизненно необходимым продуктом стало непосильным искушением для многих провизоров. Моральные устои врачей, однако, оказались столь же непрочными. Прошел лишь месяц, а уже «Екатеринодарское Собранiе фармацевтов отмётило, что в аптеки стали поступать в большом числё рецепты врачей, прописывающих 70° и 90°-ный спирт «для примочек». С чувством невыразимого стыда за самую возможность заподозрить врачей в гнусной роли спаивателей отрезвёвшаго народа, убiйц его души, мы позволяем себё обратиться к колеблющейся совёсти дающих основанiе к такому подозренiю коллег. Нёт дёятельности выше и чище врачебной. Она есть выраженiе лучших стремленiй человёческой души. Храните свято эту искру Божiю, ревниво оберегайте честь врачебнаго знамени и не допускайте коснуться его и тёни низких побужденiй» («Рёчь», 19 ноября 1914 г.).

Пока совесть коллег колебалась между честью врачебного знамени и низкими побуждениями, за выгодное дело оперативно взялись профессионалы из другой области гешефта и быстро наладили его (отсутствие ксероксов не помешало!): «До свёдёнiя столичнаго врачебнаго инспектора дошло, что за послёднее время в аптеках г. Петрограда появились подложные рецепты о требованiи спирта за подписью д-ра Михайлова. В виду того, что в Петроградё находится много врачей с означенными фамилiями, врачебный инспектор предложил полицiи отобрать у всёх врачей, носящих фамилiю «Михайлов», их подписи. В теченiе трех дней именующiй себя доктором Михайловым умудрился выпустить 147 рецептов на право полученiя спирта. Самозванца удалось изобличить» (МС, 1915, № 1).

«В столичное врачебное управленiе поступили заявленiя от цёлаго ряда врачей о случаях предъявленiя неизвёстными лицами в петроградскiя аптеки рецептов на спирт с подложными подписями этих врачей на подложных же или украденных у них бланках. Врачебное управленiе убёдилось в правильности полученных заявленiй и разослало вчера всъм петроградскiм аптекам еще один циркуляр, направленный против отпуска из аптек спирта не для лечебных цёлей» (МС, 1915, № 7).

Действительно, врачи поначалу сами доносили полиции, прежде чем догадались перехватить инициативу: «М.Г.! 2-го мая меня спросили по телефону из аптеки Пеля, дёйствительно ли я выписал 1000 грм. спирта для моего кабинета. Рецепт оказался написанным на украденном у меня или чрезвычайно искусно поддёланном бланкё. Сколько еще таких бланков может оказаться в обращенiи, я не знаю. Думаю поэтому, что всём гг. аптекарям слёдовало бы, по примёру аптеки Пеля, каждый раз справляться у врачей, дёйствительно ли ими выписан спирт для того или иного лица или даже учрежденiя? Л. Личкус. Петроград, 5-го мая 1915 г.» (РВ, 1915, № 20).

«Окружной врач Императорскаго Двора О. В. Якубовскiй заявил полицiи, что от его имени представляются в петроградскiя аптеки подложные рецепты на полученiе спирта. Чины сыскной полицiи, производя разслёдованiе, выяснили, что подложные рецепты были сфабрикованы и представлены в 14 столичных аптек на печатных бланках с фамилiей, адресом и телефоном д-ра Якубовскаго. К розыску поддёлывателя приняты мёры» (МС, 1915, № 27).

Украина не отставала от столицы: «Сыскной полицiей в Кiевё обнаружена новая рецептная панама. Организацiя из нёскольких лиц устроила цёлую фабрику подложных рецептов, которыми пользовались для полученiя спирта и спиртных препаратов из аптек. Одни из соучастников печатали бланки для рецептов, другiе писали рецепты и ставили свои подписи от имени проф. Сикорскаго, д-ра Скульскаго и многих других. Главарем шайки оказался переплетчик по ремеслу Г. Кокарев» (МС, 1915, № 34).

В порядке личной инициативы участие в рецептном бизнесе приняли фармацевты, не служившие в аптеках: «В Петроградё, в аптекё Конгейма, на Разъёзжей ул., был задержан при попыткё получить по рецепту нёсколько сот граммов спирта фармацевт Эгiель Форштман. В управленiи сыскной полицiи Форштман разсказал, что, оставшись без мёста нёсколько мёсяцев назад, он стал писать рецепты на спирт. За каждый рецепт он брал не менёе 50 коп., кромё того, он сам покупал спирт и продавал его в чайных и трактирах: спрос на спирт был настолько высок, что ежедневный заработок его колебался в предёлах от 15 до 25 руб.» («Новое Время», 3 марта 1915 г.).

Недолго поколебавшись, за дело взялись и сами врачи, наделенные монопольным правом выписывать алкогольные рецепты. «Так как по поводу количества отпуска напитков по рецептам врачей в обязательных постановленiях упоминалось не совсём ясно, то они истолковали эту неясность в свою пользу и все время безпрепятственно выписывали напитки» («Нижегородскiй Листок», 4 марта 1915 г.). Отсутствие видимых ограничений и огромный неудовлетворенный спрос искушали безнаказанностью обогащения, и дорвавшимся до кормушки врачам было трудно удерживаться в рамках разумного, сколачивая себе состояние, чтобы не попасть на заметку властям, столь опрометчиво вручившим им монопольную привилегию.

Нельзя сказать, чтобы власти не боролись с осквернителями романтической идеи Государя. В столице пошли по привычному пути нагромождения бюрократических барьеров, слежки приставов за врачами и аптеками: «Управленiе главнаго врачебнаго инспектора, как сообщает «Рёчь» (26 сентября 1915 г.), предложило врачебным Управленiям объявить владёльцам и управляющим вольных аптек, что всём вольным аптекам вмёняется в обязанность завести немедленно отдёльную рецептную книгу для записей отпуска по рецептам врачей спирта и винограднаго вина. Петроградскiй градоначальник предложил приставам, предварительно выдачи разрёшенiя на покупку крёпких напитков по рецептам врачей, требовать отчетливаго обозначенiя на рецептах мёстожительства и фамилiи подписавшаго врача, провёрять подлинность рецепта, а при частом поступленiи рецептов на крёпкiе напитки, хотя не возбуждающих сомнёненiя в подлинности, но обращающих на себя вниманiе подписью одного и того же врача, испрашивать указанiя канцелярiи градоначальника» (МС, 1915, № 30).

Выявленных злоупотребителей монополией на основании военного положения («чрезвычайной охраны») высылали без суда, в распространенном тогда административном порядке (его вовсе не большевики придумали): «По полицейским данным до iюля 1915 г. в районё 4-го отдёленiя столичной полицiи в аптеки и полицейскiя участки было предёявлено 1009 рецептов на прiобрётенiе крёпких напитков за подписью д-ра Вайнштейна, владёльца лёчебницы в д. № 12 по Рыбацкой улицё. 30 декабря Вайнштейн выдал кр. Залёсскому рецепты на 1 бутылку коньяка и 1 бутыку рома и кр. Боровкову на 2 бутылки коньяка, 2 бутылки рома и на 1 бутылку портвейна. Боровков заявил, что он здоров и что пред праздниками Вайнштейн выдал за 2 руб. рецепт его женё на 30 бутылок пива. По распоряженiю Петроградскаго градоначальника д-ру Вайнштейну воспрещено проживать в Петроградё» (РВ, 1916, № 4).

В провинции губернаторы широко пользовались этой мерой с начала войны. Вот ряд сообщений об этом из разных губерний, от Литвы до Волги:

«Главноначальствующiй Тульской губернiи, как сообщает «Русское Слово» (31 декабря 1914 г.), выслал из Тулы на все время дёйствiя чрезвычайной охраны двух врачей, выдавших мёстным обывателям огромное количество рецептов на право покупки спирта в аптеках. Один из этих врачей, С. С. Замбржицкiй, занимал в Тулё должность уёзднаго врача и только что получил назначенiе на должность помощника врачебнаго инспектора в Ковну».

«Dziennik Petrogradzki», 16 января 1915 г. «Ковенскiй губернатор оштрафовал на 3000 р. одного из врачей г. Поневёжа и выслал его за предёлы губернiи за выдачу рецептов здоровым лицам на покупку спирта».

«Нижегородскiй губернатор сдёлал предупрежденiе врачам, неправильно пользующимся своим профессiональным правом для выписки виннаго спирта из аптек. Если будет установлено, что врачи этим путем содёйствуют распространенiю опьяняющаго напитка не как лечебнаго средства, то будут подвергнуты строгим административным взысканiям, вплоть до удаленiя их из предёлов губернiи. Губернатор оффицiально предложил мёстному врачу Родзевичу не прописывать болёе никаких рецептов для полученiя спирта. При первом нарушенiи этого распоряженiя врач Родзевич будет выслан из предёлов Нижегородской губернiи» (МС, 1915, № 30).

«Русскому Слову» (30 августа 1916 г.) телеграфируют из Н. Новгорода, что против мёстнаго врача И. Ю. Посвольскаго было возбуждено дёло о злоупотребленiях по выдачё рецептов на коньяк. При этом было установлено, что с 15 мая по 31 iюля г. Посвольскiй выдал 246 таких рецептов. Посвольскiй состоял врачем в одном из Нижегородских лазаретов, и о злоупотребленiях его губернатор доложил Верховному начальнику санитарной и эвакуацiонной части, который приказал выслать г. Посвольскаго за означенныя злоупотребленiя в одну из отдаленных мёстностей Имперiи на все время войны. На основанiи этого приказа губернатор распорядился арестовать г. Посвольскаго и отправить его для водворенiя на жительство в предёлах Енисейской губернiи.

«Русское Слово» (6 ноября 1915 г.) сообщает: «Кашинскiй уёздный врач Рёшеткин в теченiи 3-х мёсяцев выдал свыше 1500 рецептов, по которым было продано около 11 000 бутылок разных водок и вин. Когда «дёятельность» Рёшеткина получила широкую огласку, губернатор предложил ему подать в отставку. Уволенному от службы врачу Рёшеткину, по распоряженiю губернатора, воспрещено жительство в предёлах Тверской губернiи на все время дёйствiя в ней положенiя о чрезвычайной охранё».

«Астраханскiй Листок» (13 декабря 1915 г.). В сентябрё 1915 г. частными аптеками «с лёчебными цёлями» продано было спирта в 7 раз больше, чём в том же мёсяцё 1914 г. На помощь аптекам выступили врачи, направлявшiе своих «больных» с рецептами в виноторговли за коньяком, англiйской горькой, хинной и пр. Только 4 врача по 952 рецептам прописали своим больным в теченiе сентября 1915 г. 2935 бутылок разных напитков (в том числё один врач ухитрился выдать 624 рецепта на 1862 бутылки)». «С краской стыда печатаем телеграмму из Астрахани, содержанiе которой чрез голову ея позорнаго героя ложится темным пятном и на все врачебное сословiе: «Подвергнут аресту на 1 мёсяц врач Давыдов, создавшiй себё огромную практику на алкогольных рецептах» (РВ, 1916, № 35).

Множество заметок на одну и ту же тему — свидетельство «темного пятна», легшего именно на разночинное врачебное сословие; владельцы аптек, люди солидные и незарывавшиеся, арестам и высылкам обычно не подвергались; лишь изредка власти закрывали их заведения:

«В управленiе одного из петроградских полицейских участков явился владёлец аптеки, помёщающейся на Пушкинской ул., N9, г. Гаккель и попросил выдать ему разрёшенiе на полученiе для аптеки 50 бутылок коньяка. Полицiя потребовала у аптекаря свёдёнiя, кому и когда был отпущен ранёе полученный им коньяк. Г. Гаккель представил рецепты, подписанные разными врачами. В числё их оказалось нёсколько, в которых было сказано: «Отпустить три бутылки коньяка такому-то. Принимать, как сказано». Послёдняя фраза ясно указывает, что коньяк прiобрётался, конечно, не для лечебных цёлей. Полицiя пришла к заключенiю, что, выдавая коньяк по таким рецептам, владёлец аптеки нарушил установленныя правила. Составлен протокол, который передан на разсмотрёнiе градоначальника» (МС, 1915, № 41).

«Русскому Слову» (23 сентября 1916 г.) телеграфируют из Н. Новгорода, что мёстный губернатор на основанiи положенiя о чрезвычайной охранё закрыл городскую аптеку Когана за злоупотребленiя при отпускё спирта. За послёдніе 1/2 года, как выяснило разслёдованiе, из аптеки было отпущено 29 ведер спирта».

Так, конечно, не могло долго продолжаться, народ поднялся, и произошла Февральская революция. Но и при Временном правительстве врачи сохранили свой прибыльный промысел. Более того, поскольку в число дефицитных продуктов попал теперь белый хлеб, им была представлена еще одна монополия, давшая повод для дальнейших злоупотреблений. Об этом последний фрагмент — из истории нашего города: «В Харьковском Губернском Общественном Комитетё происходили обширныя пренiя по докладу г. Толсторукова о злоупотребленiях при продажё белаго хлёба в булочной Дирберга. Число разрёшенiй (рецептов) врачей растет с каждым днем, а запасы муки уменьшаются. С выдачей рецептов дёло доходит до анекдотов; по рецепту одного врача для катарральнаго больного отпускается 8 фунтов бёлаго хлёба в день, для ребенка выдается по рецепту врача 4 фунта в день и т.д. Комиссар по санитарно-медицинской части С. М. Кузнецов предложил широко оповёстить врачей, чтобы они пользовались осторожно выдачей рецептов на полученiе бёлаго хлёба и, кромё того, установить норму — в 1 фунт на человека в день. Он также предложил врачам в рецептах на прописываемые для лечебных цёлей крёпкiя виноградныя вина указывать фамилiи больных, наименованiе болёзни, при наличiи которой прописывается вино, количество послёдняго и дозировку» («Харьковскiй Медицинскiй Журнал», 1917, № 4–5).

Надо ли напоминать после этого, что и Временное правительство продержалось недолго, и что народному возмездию понадобилось менее четырех лет, чтобы настигнуть незадачливого императора, замахнувшегося на самое святое... Тут впору вспомнить и печальный опыт США, немного позже тоже прошедших через «сухой закон» и врачебную монополию на алкоголь; у них это привело к небывалому расцвету мафии и Великому кризису 1929 г.

Уроки истории не прошли даром: большевики благоразумно вернули алкоголь в быт народа и в доходы госбюджета, и потому прочно держались у власти вплоть до воцарения очередного идеалиста с задатками политического самоубийцы — Горбачева. А вот в официальную медицину спиртные напитки так и не решились вернуть — слишком свежо было воспоминание о том, что моральные издержки монополии врачей могут оказаться слишком велики даже для мировой державы, что это сословие (как, впрочем, и другие) не способно руководствоваться в своих действиях только заботой о здоровье народа. Так не лучше не подвергать искушению их нестойкие души? Конечно, для маскировки официальный предлог был выбран другой, якобы научный — мол, доказано, что алкоголь всегда и в любой форме вреден человеку, тем более больному; ergo — вон его из медицины!

Читатель может возразить — а почему тогда за врачами сохранили монополию на наркотики? Потому что масштабы потребности здесь не всенародные, а на несколько порядков меньшие. Да и настоящие наркоманы в большинстве своем не пользуются услугами «Ліків України», и от бюрократических ограничений страдают главным образом несчастные онкобольные.

Автор вышеизложенной гипотезы не настаивает на ее безусловной истинности и готов поспорить. Но в поддержку идеи ограничения врачебной монополии хотелось бы указать на происходящее во всем мире расширение сферы безрецептурных препаратов, выражающее исконное право человека самому, без насильственно навязанных посредников ответственно заботиться о своем здоровье и информировано выбирать средства для этого. А то, что может произойти при неконтролируемом обществом перерастании врачебной монополии в ятрократию, стало темой нескольких известных антиутопий (см., например, повесть Пера Вале «Стальной прыжок»). Не случайна поэтому традиция, существующая в ряде стран — как министром обороны не должен быть военный, так министром здравоохранения не должен быть врач. В ней, согласитесь, можно усмотреть здравый смысл, если помнить об издержках всякой монополии...

Литература

  1. Шапиро Б. Фармакологiя.— «Т-во А. С. Суворина — Новое Время», 1911.— 284 с.
  2. Догель И. Руководство по фармакологiи (рецептура).— С.-Петербург: Изданiе К.Л.Риккера, 1889.— 324 с.
  3. Эвальд К. А., Геффтер А.. Руководство к прописыванiю лъкарств (общая и частная рецептура).— Харьков: Изданiе Б. В. Хавкина, 1913.— 822 с.
  4. Россiйская фармакопея, изданная Медицинским Совътом Министерства Внутренних Дъл.— С.-Петербург: Изданiе К. Л. Риккера, 1906.— 567 с.
  5. Аржанов Н. П. Аптеки и алкогольная монополия//Провизор.— 1999.— № 2.— С. 23–25.




© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика