Логотип журнала "Провизор"








Альбер Кальметт и туберкулез. 1. От Сайгона до Лилля

Н. П. Аржанов, г. Харьков

Случается, имена ученых, посвятивших борьбе с туберкулезом (тбк) десятилетия жизни и добившихся замечательных результатов, со временем выпадают из «обоймы», поминаемой нашими СМИ по соответствующим поводам. В этом смысле наибольшая несправедливость истории — «выпадение памяти» об Альбере Кальметте (Albert Calmette, 1863-1933), двумя достижениями которого фтизиатрия продолжает пользоваться фактически анонимно. Это он организовал на рубеже XIX-XX вв. считающийся первым в мире противотуберкулезный диспансер (и назвал его не «превенторием», как другие, а именно диспансером — Dispensaire). Это он (вместе с Камиллом Гереном) создал противотуберкулезную вакцину БЦЖ (BCG — аббревиатура от Bacille de Calmette et de Guerin) и сумел, вопреки сопротивлению скептиков и трагическим неудачам, внедрить ее как средство профилактики по всему миру.

Но на постсоветском пространстве у детищ Кальметта, увы, неважный имидж. Мы читаем сегодня в СМИ, что за десятилетие Украина потеряла 11% противотуберкулезных диспансеров; что оставшиеся диспансеры обл- и горздравуправления судорожно «спихивают» друг другу на баланс, пытаясь залатать бюджетный «тришкин кафтан»; что на питание больных там выделяется 40-60 копеек на человека в день и т. д.

Не лучше и с вакциной БЦЖ, деньги на импорт которой, согласно Указу Президента «О национальной программе борьбы с заболеваемостью тбк на 2002-2005 гг.», должны выделяться все теми же местными бюджетами. Собственные наука и производство канули в Лету; главному фтизиатру Украины Ю. Фещенко остается ностальгия по ним:

«В 50-е гг. в Харькове была одна из самых передовых школ по изучению вакцины БЦЖ, куда приезжали учиться из Пастеровского института. Затем институт и производство были ликвидированы, и теперь мы закупаем вакцину БЦЖ за рубежом» (Аптека, 2001, №37).

Слово «БЦЖ» прочно ассоциировано здесь со скандалами — финансовыми и медицинскими. Не углубляясь в опасные дебри коррупции, ограничимся одним примером:

«Результаты проверок Счетной палаты. Более 100 млн. грн. иностранного кредита Минздрав предлагал привлечь на достройку отечественного предприятия по производству вакцины БЦЖ. Согласно расчетам, на это нужно 40 млн грн., а соглашение подписывали на 42 млн марок. Потребность страны в вакцине от тбк составляет всего 0,6 млн грн. в год, т. е. суммы кредита хватит для обеспечения Украины вакциной на протяжении 150 лет» (Голос Украины, 2003, №32).

Все больше звучит голосов против существующей системы обязательной вакцинации БЦЖ новорожденных, внедренной еще в сталинские времена. Во-первых, растут сомнения в эффективности поголовной профилактики: откуда такой рост тбк в стране, где прививают всех? Уже выросло несколько поколений поголовно привитых, но, несмотря на «всеобщее оздоровление», Украина находится в состоянии туберкулезной эпидемии. В России, где система БЦЖ-профилактики также остается советской, сегодня 13% тубинфицированных детей (при норме 1%), что заставляет тамошних мыслящих специалистов серьезно задуматься о целесообразности этой прививки.

Даже главный фтизиатр Минздрава России, академик РАМН М. И. Перельман вынужден признать:

«Существующая противотуберкулезная вакцина, которой человечество за неимением лучшего пользуется уже более 80 лет, откровенно слаба. К сожалению, хорошего, стойкого иммунитета после однократной прививки она не обеспечивает» (Фармацевтический Вестник, 2003, №11).

Вторая причина — немалый процент осложнений, среди которых заболевания детей тбк вследствие вакцинации БЦЖ. Вот два фрагмента российских публикаций на эту тему:

«Когда в 1948 г. стали проводить тотально-массовую вакцинацию БЦЖ во всех роддомах, многочисленные педиатры и фтизиатры высказывали сомнения в безвредности такого мероприятия. БЦЖ — живая вакцина и не может быть безразлична организму, в котором вакцинные микобактерии должны размножаться, привнося «малую болезнь тбк». При несовершенстве иммунной системы новорожденных искусственно созданная «малая болезнь» непредсказуема. Кроме того, БЦЖ является сильным аллергизирующим фактором, способным провоцировать любую латентную инфекцию, переводя ее в активно-острую форму, что совершенно нежелательно.

Во многих странах мира прививка от тбк запрещена в связи с ее опасностью и бесполезностью. В России также необходимо запретить прививку БЦЖ новорожденным. И чем быстрее мы это сделаем, тем больше детей спасем от ее последствий, вызываемых живыми возбудителями тбк.

Сегодня педиатры «не замечают» поствакцинальные осложнения. Советская пропаганда о «светлой безинфекционной жизни посредством прививок» сделала свое дело: не одно поколение врачей свято верит в эту утопию. И часто ослабленного ребенка направляют на очередную прививку, дабы не сорвать график, определяя «на глазок» не только готовность иммунной системы к борьбе с чужеродным белком, но и… титры специфических антител.

Несмотря на свою систему прививок «всех подряд», Россия занимает одно из первых мест в мире по проценту болеющих тбк детей. Сбываются предостережения старых врачей о нарастании тбк в случае широкого использования вакцины БЦЖ, особенно опасной для новорожденных.

Многие врачи до сих пор ничего не слышали о добровольности прививок согласно закону «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней», где сказано, что прививки могут осуществляться исключительно при информированном, осознанном и добровольном согласии пациента, а детям — с разрешения родителей» (www.infograd.ru/index.phtml).

«Статистики осложнений (во всяком случае, открытой) у нас нет. Врачам «активно не рекомендуется» выносить из избы этот трагический сор, который можно объяснить сотней причин.

Многим памятен судебный процесс санкт-петербургских родителей с Центром акушерства и перинатологии, когда после прививки БЦЖ сразу несколько младенцев заболели тбк пяточной кости. Родители выиграли небольшую компенсацию, но они добились главного: подорвали миф о полной безвредности БЦЖ. Кстати, в результате расследования роковой была признана не вакцина (из этой же партии были провакцинированы другие младенцы и никак не пострадали), а тот факт, что не были учтены все противопоказания: заболевшие дети были ослабленными, появились на свет после тяжелых, осложненных родов» (www.1september.ru/gazeta/1999/13/).

В Украине об этой скользкой теме предпочитают помалкивать; в других странах СНГ нет-нет, да проскочит сообщение вроде следующего:

«Казахские органы здравоохранения официально подтвердили факт заболевания 133 детей в прошлом году в г. Жанатас после вакцинации против тбк. Альберт Аскаров, заместитель руководителя санитарно-эпидемиологической службы Казахстана, заявил: заражение произошло в результате того, что плохо подготовленный медицинский персонал использовал для прививок ошибочно завышенную концентрацию вакцины» (www.whale.to/a/tub.html).

Лежит ли на Кальметте доля вины за это и многое другое? Наверное, да — ведь он выпустил в мир этого «духа в бутылке». Но Кальметт никогда не забывал, что риск остается неизбежным, и в отличие от своих нерассуждающих последователей, предпочитающих не замечать за процентами детские жизни, тяжело переживал неудачи. Он без конца проверял и перепроверял вакцину БЦЖ на безопасность, подозревая ее в коварстве: усыпив бдительность людей десятками и сотнями безвредных пассажей, штамм вдруг возвращал себе «ген вирулентности», и профилактика превращалась в заражение младенцев тбк… Человек чести, Кальметт расплачивался и за чужие (даже будущие!) ошибки в начатом им предприятии. Может быть, поэтому о нем сегодня предпочитают не вспоминать.

Первую половину жизни «дух в бутылке» не тревожил его, и Кальметта потянуло внимательно взглянуть сквозь ее мутное стекло уже в том зрелом возрасте (см. рис.), когда другие ученые переходят к эксплуатации достижений молодости. Кальметту этих достижений хватало; биография рисует его ярким представителем поколения, воспетого Киплингом (Редьярд родился на 2,5 года позже Альбера и ровно на столько же его пережил) — поколения белых победителей, несших за семь морей бремя цивилизации «угрюмым, упрямым дикарям».

Альбер Кальмет

«Необыкновенно стойкий характер Кальметта, работавшего военно-морским и колониальным врачом, получил хорошую закалку, а необходимость к быстрому и самостоятельному решению трудных задач создала из него прекрасного организатора.

Леон Шарль Альбер Кальметт родился 12.07.1863 г. в семье правоведа по образованию и префекта по должности. Мальчик рано увлекся мечтой о дальних путешествиях и в 13 лет поступил в Морскую школу в Бресте. Окончить ее не удалось, так как Альбер тяжело заболел, и родители настояли на его занятиях гуманитарными науками. В 1880 г. способный юноша экстерном сдал экзамены и получил звание бакалавра словесности и наук в Ренне и Сорбонне.

Однако молодой Кальметт остается верным своему первому призванию. Он уезжает в Брест и поступает теперь уже в Медицинскую морскую школу. В 1883 г. Альбер получил звание помощника судового врача и отплыл в Индокитай с Дальневосточной эскадрой.

Письма и дневники Кальметта полны восторженных впечатлений от знакомства с экзотическими странами. Он объездил Индокитай, побывал в Китае, участвовал как военный врач в неудачном сражении при Келунге на Формозе. Работая в Индокитае, Кальметт поражен множеством свирепствующих здесь заразных болезней — сифилис, проказа, малярия, дизентерия, против которых его врачебные знания явно недостаточны» [1].

Там жизнь учила молодого моряка, впервые услышавшего зов Востока, умению «пить до дна», пониманию относительности избитых истин и абсолютной ценности свободной инициативы:

Там, к востоку от Суэца, злу с добром — цена одна,
Десять заповедей — сказки, и кто жаждет — пьет до дна,
Кличет голос колокольный, и привольно будет мне
Лишь у пагоды старинной, в полуденной стороне —

На дороге в Мандалай, Где суда стоят у свай,—
Мы кладем больных под тенты и идем на Мандалай.
О, дорога в Мандалай, Где летучим рыбам рай
И зарю раскатом грома из-за моря шлет Китай!

(Р. Киплинг, пер. И. Грингольца)

Для Кальметта Мандалаем стал Сайгон — город на другой реке того же полуострова. Он не раз возвращался сюда, хотя судьба колониального военврача отсылала его в самые разные уголки мира, где французский штык утверждал власть трехцветного знамени.

«В 1885 г. Кальметт приезжает во Францию, сдает докторские экзамены и защищает диссертацию «Об этиологии и патогенезе тропических болезней, вызванных филяриями крови человека» при Парижском медицинском факультете. Затем он получает приказ отправиться во вторую экспедицию, теперь в Черную Африку. Кальметт понимает грандиозность задач, связанных с колонизацией новых земель: здесь свирепствуют малярия, убийственная сонная болезнь, холера, желтая лихорадка. Он сам заболевает малярией, приступы которой не оставляют его в течение года.

В 1887 г. Кальметт возвращается во Францию и после женитьбы на Эмилии де Ла Салль решает стать лечащим врачом и построить свою жизнь в более спокойных условиях. Он обосновывается на суровых по климату островах Северной Атлантики — Сент-Пьер и Микелон. Кальметт служит в морском госпитале, оказывает врачебную помощь рыбакам и их семьям» [1].

Избранная Кальметтом спутница жизни принадлежала к роду знаменитого открывателя Америки в XVII в., именем которого сегодня в США называют военные корабли:

«Первым белым исследователем, оставившим после себя достоверное описание страны, лежащей по берегам Огайо, был Робер Кавелье, сьер де Ла Салль, французский буржуа из Руана, незадолго перед тем пожалованный дворянством. Получив образование у иезуитов и посвятив себя, казалось бы, служению Обществу Иисуса, он не постригся в монахи. В 1666 г. Ла Салль прибыл в Канаду. Его исследования континента продолжались более 20 лет. Отважный француз прошел от Канады от Мексиканского залива и был убит своими спутниками где-то в Техасе» [2].

Не удивительно, что на островах — крохотной колонии Франции у берега Ньюфаундленда, живущей ловлей трески — Кальметтам было слишком скучно. Первая же попытка Альбера заняться академической наукой снова сорвала семейство с места. Правда, приказ теперь отдавало не военное ведомство, а лично Луи Пастер:

«На Сен-Пьере Кальметт самостоятельно выполняет свое первое микробиологическое исследование по возбудителям болезней трески. Эта работа послужила основанием для переписки с парижским Пастеровским институтом. Кальметта властно влечет исследовательская работа, но обязанности по отношению к семье еще некоторое время удерживают его на островах.

Лишь в 1890 г. он приезжает для прохождения курса микробиологии, который ведут в Париже Э. Ру и И. И. Мечников. В 1891 г. Пастер, опираясь на организационный опыт Кальметта в колониях, предлагает ему поехать в Индокитай и организовать там лабораторию для производства антирабической и оспенной вакцин. Кальметт с женой отправляются в Сайгон» [1].

Зов Востока и пряный дух не стесненной условностями и субординацией свободы победили — для поколения Киплинга это было естественно:

Я устал трепать подметки по булыжной мостовой,
А от лондонской погодки ломит кости не впервой.
Да, недаром поговорка у сверхсрочников была:
«Тем, кто слышит зов Востока, мать-отчизна не мила».

Не отчизна им мила —
Пряный дух, как из котла,
Той земли, где плещут пальмы и звенят колокола.

За совершенные вдали от отчизны научно-организационные подвиги Кальметт через два года был награжден орденом Почетного Легиона. И было-таки за что:

«Кальметт быстро и самостоятельно справляется с возложенным на него заданием — организацией первого заморского филиала Пастеровского института, ставшего прототипом многих научно-медицинских учреждений в колониях, и становится его директором. В Сайгонском Пастеровском институте с небольшим штатом он наладил бесперебойное производство оспенной вакцины, впервые используя в качестве продуцентов местных животных. Применение Кальметтом чистого глицерина для консервирования зараженного вирусом бешенства кроличьего мозга сделало возможным регулярную присылку препаратов из Франции в Сайгон, что обеспечивало производство вакцины против бешенства. В Институте Кальметт развернул исследования по изучению холеры, дизентерии, филяриоза; совместно с Иерсеном он впервые применил противочумную серотерапию.

Кальметта привлекло и другое бедствие — укусы ядовитых змей. Решив испытать возможность серотерапии; он отпрепарировал слюнные железы кобр, добыл яд, удачно ослабил его несильным нагреванием и стал пробовать иммунизировать различных животных. Из этих опытов выросла разработанная Кальметтом уже во Франции серотерапия отравления змеиным ядом.

При непосредственном участии Кальметта были организованы филиалы Института Пастера в Северной (Тунис, Алжир, Марокко), Западной (Сенегал, Конго) и Экваториальной Африке, на Мадагаскаре. Они сыграли огромную роль в борьбе с инфекциями колоний» [1,3].

С триумфом вернувшись в 1893 г. в Париж, Кальметт окончательно покорил пастеровцев своей деловой хваткой, эффективной, как оказалось, не только в диких странах, но и в искушенной французской бизнес-среде. Все же среди отягощенного традициями и чинами столичного научного бомонда ему было тесно, и начальство решило отправить Кальметта с Монпарнаса в «непаханную» провинцию для организации там нового — теперь уже собственного — института:

«В 1894 г. Э. Ру совместно с Луи Мартеном и Шайю впервые приступили к выпуску антитоксической противодифтерийной сыворотки. В поисках средств для ее производства Кальметт организовал их сбор через объявление в газете «Фигаро».

В 1895 г. по предложению Э. Ру Кальметт возглавил Пастеровский институт в Лилле, а также организованную там кафедру бактериологии на медицинском факультете. Здесь он быстро развернул исследовательские работы по ферментации зерна, по процессам сахароварения, эпидемиологии. Для нужд населения были открыты диагностические, клинические и бактериологические лаборатории; стали производиться сыворотки — противостолбнячная и против змеиного яда. Вместе со своими сотрудниками Гереном, Ролланом, Буланже, Массолем, Кальметт ведет исследования, в результате которых созданы классический метод регенерации оспенной вакцины и ее контроля, метод бактериологической очистки сточных вод и проч.» [1].

Здесь, в Лилле, Кальметт вплотную столкнулся с распространенной в этом индустриальном регионе на севере Франции чахоткой, и эта проблема постепенно занимает все больше места в его жизни, вырастая до масштабов idee fixe (правда, поначалу «смена вех» не исключала отдельных рискованных эскапад в прежнем, сайгонском духе):

«В 1899 г. Кальметт вместе с д-ром Салимбени выезжает в Опорто для борьбы с бубонной чумой. Работают они очень интенсивно в лаборатории и в больнице, трупы умерших вскрывают вечером прямо на кладбище, наводят санитарный порядок в нездоровых кварталах порта и добиваются в короткий срок значительного сокращения эпидемии» [1].

«С 1900 г. и до конца жизни основное внимание Кальметта было сосредоточено на борьбе с тбк. «За время моего пребывания в Лилле проблема научной и социальной борьбы против тбк стала для меня поистине навязчивой идеей. Я лучше, чем кто-либо другой, мог измерить всю глубину бедности рабочих, всю разрушительную силу тбк, свирепствовавшего в их среде»,— писал он. Сочетая научные исследования с общественной и социально-гигиенической противотуберкулезной работой, Кальметт в 1901 г. основал в Лилле первый противотуберкулезный диспансер — «Dispensaire Emile Roux», пропагандировал идею борьбы с тбк путем создания сети специализированных диспансеров. Он организовал «Северную лигу против с тбк», располагавшую средствами, на которые были организована диспансеры «типа Кальметта» в других городах Франции; был избран вице-президентом Французского национального комитета борьбы с тбк и т. д.» [3].

Андраде, младший современник Кальметта, писал о Манчестере века пара и электричества: «Это был город угрюмых улиц, но теплых сердец». Таким был и Лилль: «копоти и бессердечью несчетных фабричных труб» противостояли щедрая благотворительность богатых граждан и активная работа общественности. И можно не сомневаться, что именно охотничий талант Кальметта в добывании частных (не бюджетных!) средств и его организаторская хватка сыграли в этом главную роль.

В репортаже о его выступлении на I международной противобугорчатковой конференции в Берлине (23-26.10.1902 г.) есть немало интересных подробностей:

«Большой интерес представлял доклад А. Кальметта из Лилля об устройствъ тамошняго «Dispensaire Emile Roux», основаннаго 1 февраля 1901 г. Во Францiи борьба с бугорчаткой почти всецъло находится в руках благотворительных обществ и частных учрежденiй. Государство принимает в ней участiе лишь в видъ незначительной матерiальной поддержки уже существующих учрежденiй. Вслъдствiе этого там нът общей организацiи дъла, и каждый город вынужден для огражденiя своего населенiя от опустошенiй, производимых тбк, основывать на свои средства и при содъйствiи общественной благотворительности учрежденiя, имъющiя цълью доставлять врачебную и матерiальную помощь больным, предотвращать распространенiе заразы путем ознакомленiя населенiя с требованiями гигiены.

Эти учрежденiя носят названiе «Dispensaires antituberculeux». Их дъятельность так развивается и потребность в них так велика, что число их в послъднiе 2 года удвоилось. По своему плану они задаются главным образом цълью оказывать матерiальную и врачебную помощь бъдным больным, избавлять их от тяжелых забот об удовлетворенiи самых насущных потребностей.

В настоящее время в «Dispensaire Emile Roux» оказывается ежедневная помощь 120 больным; содержанiе обходится в 30 тысяч франков в год. При опредъленiи размъра помощи проводится принцип — оказывать наиболъе существенную помощь в болъе легких случаях заболъванiя, т. к. именно тогда больше данных за то, что благодаря помощи удастся сохранить работоспособность больного и продлить его жизнь, а, слъдовательно, и полезную дъятельность для общества.

Больной 1-го разряда получает квартирную плату, 100 кг угля ежемъсячно и 250 г говядины через день; 2-го — 100 кг угля ежемъсячно, 1 кг хлъба или литр молока ежедневно, даровый объд в народной столовой (суп, мясо и овощи); 3-го — 1 л молока ежедневно и 13 яиц в недълю. Кромъ того, каждый больной, по мъръ надобности, получает одежду и обувь, каждому дается карманная бутылка для мокроты, плевательница и еженедъльно 1 л 2% раствора лизола. Жилища обеззараживаются каждые 4 мъсяца. При «Dispensaire Emile Roux» имъется паровой прибор, гдъ еженедъльно стирается бълье для 60 семейств. Чрез опредъленные сроки, назначаемые врачами учрежденiя, больные являются к ним для осмотра» (Русскiй Врач, 1902, №47).

Сходство с сегодняшним положением в Украине лишь в том, что и сейчас государство ограничивается «незначительной материальной поддержкой». Зато благотворители и муниципалитеты в тогдашней Франции были и щедрее, и расчетливее наших — деньги тратились не на лекарства и койко-места, и не на продление агонии.

Почему Кальметт назвал свой диспансер именем Эмиля Ру (1853-1933), ближайшего друга и сподвижника Пастера, лишь в 1904 г. ставшего директором Парижского Института? В доступных биографиях Ру среди описания многочисленных предметов его исследований (бешенство, дифтерия, столбняк и т. д.) тбк не упоминается (кроме того факта, что как раз от этой болезни директор и умер). Зато подчеркивается, что Ру успешно выполнял в Пастеровском институте двойную роль — и ученого, и администратора. Трудно, однако, предположить, что Кальметт включал, как это принято сейчас, своего начальника в соавторы собственных работ. Скорее, это было данью признательности человеку, который дважды — в 1890 и в 1895 гг. — открыл дорогу в науку молодому колониальному врачу и не обременял его излишней административной опекой и «весьма ценными указаниями».

Хотя иногда трезвая критика была бы Кальметту кстати. Второе его лилльское изобретение, туберкулиновая офтальмопроба, лишь первое время успешно конкурировало со своей ровесницей — реакцией Пирке, после чего сошло со сцены:

«Почти одновременно с Пирке Вольф-Эйснер предложил другой способ примъненiя туберкулина с распознавательною цълью, состоящiй во вкапыванiи капли 10% раствора его в конъюнктивальный мъшок. Кальметт видоизмънил этот способ, замънив 10% раствор однопроцентным. Глазная реакцiя основана на чувствительности конъюнктивы к туберкулину и состоит в появленiи выраженнаго конъюнктивита: через 24 часа получается воспалительная краснота конъюнктивы въка или даже всего яблока. Главныя достоинства реакцiи Кальметта состоят в том, что она относительно безопасна и у клинически здоровых дает положительную реакцiю в среднем в 10,2%, в то время как больные бугорчаткой реагируют на пробу Кальметта положительно в 86,5% случаев.

Но и кальметтовская реакцiя имъет свои недостатки. Безопасность ея слъдует считать относительной. Искусственно вызванные конъюнктивиты в большинствъ случаев протекают вполнъ благопрiятно, но нъкоторые авторы наблюдали весьма сильныя и продолжительныя (до 6 недъль) воспаленiя соединительной оболочки глаза; даже описаны случаи язв роговицы. Поэтому очень многiе не дадут своего согласiя производить манипуляцiи над таким важным и цънным органом, как глаз. Относительный недостаток кальметтовской реакцiи заключается и в том, что площадь примъненiя туберкулина ограничивается лишь обоими конъюнктивальными мъшками, и потому при воспалительном состоянiи конъюнктивы и слезнаго прибора приходится поневолъ отказываться от этого драгоцъннаго распознавательнаго прiема» (Русскiй Врач, 1910, №46).

На первый план в диагностике тбк выходила, оттесняя другие туберкулиновые пробы, реакция Шарля Манту (и он вписал Ру в соавторы!). Последняя попытка Кальметта использовать здесь наработки из сайгонского арсенала также не принесла ему успеха:

«Предложенная недавно реакцiя Манту и Ру дает результаты, значительно превосходящiе пробу Пирке. Что же касается способа Райта с опредъленiем опсониннаго показателя и способа Борде и Жангу с отклоненiем комплемента, а также послъдняго способа Кальметта с ядом кобры, то всъ эти способы слишком сложны, чтобы войти в практику» (Практическiй Врач, 1909, № 50).

Надо было искать иные цели и средства, ибо молодость безвозвратно миновала:

Это было все да сплыло, вспоминай не вспоминай.
Севши в омнибус у Банка, не доедешь в Мандалай,
Где слоны бредут к реке
В липкой тине и песке,
Тишь такая — слово стынет у тебя на языке.

Краткое слово БЦЖ включило в себя многое: десятилетия «слоновьих» усилий, радость счастливой находки и надежду на победу, унижение бессилия и трагедию потерь.

Литература

  1. Тогунова А. И. Жизнь и деятельность Альберта Кальметта // Вестник АМН СССР.— 1964.— №8.— С. 69-74.
  2. Бейклесс Дж. Америка глазами первооткрывателей.— М.: Прогресс, 1969.— 408 с.
  3. Медведев С. Ю. Из истории селекции вакцинного штамма для БЦЖ-вакцины // Туберкулез и вакцинопрофилактика.— 2002.— № 1.

Окончание следует





© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика