Его борьба
Н. П. Аржанов, г. Харьков
Продолжение; начало см. в № 132005
Первое выступление Л. Б. Бертенсона по поводу тибетской медицины (ТМ), которое
нам удалось найти, датировано 1906 г. Сразу подчеркнем: Лев Бернардович взялся
оппонировать «врачебной науке Тибета» (ВНТ) лишь по долгу службы
в отличие от многих добровольных борцов с шарлатанством, не первый год
настойчиво, но безрезультатно сражавшихся с П. А. Бадмаевым на страницах
СМИ и в судах. Кроме того, Бадмаева это дело напрямую не касалось: Бертенсону,
лейб-медику и непременному члену Медицинского Совета (МС), поручили наукообразно
обосновать отказ в легализации ТМ на территориях России, населенных буддистами.
Ходатайство об узаконении ВНТ привезла в столичные «коридоры власти»
делегация бурят. Момент выбрали удачно в 1905 г. правительство, теряя
контроль над страной, вынуждено было обещать всяческие либеральные свободы, а царь
издавать соответствующие указы и, наконец, манифест 17 октября. Как случается
и до сих пор, «ослабление гайки» привело к всплеску национализма
и сепаратизма.
На роль национальной религии бурят претендовал к тому времени ламаизм
т. е. буддизм, занесенный в Забайкалье из Монголии, куда он попал
через Китай из Тибета. Вместе с иноплеменными ламами-миссионерами явочным
порядком «оккупировала» Бурятию и ТМ, вытесняя традиционное шаманское
целительство. И теперь от властей потребовали узаконить сложившееся положение.
Л. Б. Бертенсон писал [1]:
«В концъ февраля текущаго года в МС разсматривался вопрос об
узаконенiи ТМ в Иркутской губернiи и Забайкальской области, населенных
племенами, исповъдующими буддизм, и о разръшенiи открыть в этих
мъстностях спецiальныя школы для образованiя врачей по ТМ.
МС поручил мнъ дать заключенiе по этому дълу, что я и исполнил. Ввиду
особаго интереса, представляемаго возбужденным вопросом, я позволю познакомить
читателей как с самим дълом, так и с ръшенiем МС.
18 мая 1905 г. учреждено было под предсъдательством графа Игнатьева особое
Совъщанiе для согласованiя дъйствующих узаконенiй с высочайшим указом 17
апръля 1905 г. по дълам въры. В это Совъщанiе буряты, населяющiе Иркутскую
губернiю и Забайкальскую область, вошли со слъдующими ходатайствами: 1) о разръшенiи
ввести ТМ среди буддiйских племен Россiи законодательным порядком; 2) о разръшенiи
открыть спецiальныя школы для образованiя врачей по ТМ; 3) о разръшенiи выписывать
из-за границы лекарства для пользованiя страждующих по системъ ТМ; 4) об установленiи
контроля над самозванными врачами и охраненiи народа от вымогательств и корыстолюбiя
туземных врачей установленiем таксы за пользованiе больных».
Вообще же легализация ТМ была лишь малой частью претензий националистов. В течение
1905 г. в Иркутске и Чите прошли съезды бурят, выдвинувшие лидеров национального
движения (преимущественно тех же лам) и программы автономизации. В конце
года депутация отправилась в столицу; кое-кто сумел пробиться на прием к царю:
«В годы революции буржуазно-демократическое крыло национально-освободительного
движения бурят, ссылаясь на манифест 17 октября 1905 г. о свободе совести,
провозгласило, наряду с требованием свободы и равноправия национального
вероисповедания, также и программу реформы административного управления,
богословского образования и религиозной пропаганды в соответствии с нормами
демократии.
Бурятское духовенство направило в Министерство внутренних дел (МВД) ряд
ходатайств об отмене ограничительных статей в «Положении о ламайском
духовенстве в Восточной Сибири 1853 г.» и просило упразднить штатное
расписание, ограничивающее количество лам и дацанов (монастырей Н.
А.), разрешить свободное открытие богословских школ и свободное печатание
богословской литературы в дацанских типографиях, отменить цензуру и ограничения
на доставку из-за границы всего необходимого для развития богословия, книгопечатания
и культового искусства.
Прогрессивное крыло ламаистского духовенства, националистической интеллигенции
и кулачества дало Бато-Далай Очирову, депутату II Государственной Думы, более
решительный наказ, требующий освободить бурятскую ламаистскую церковь от подчинения
МВД, надзора местной полиции и губернских властей, предоставить ей автономное
самоуправление на принципах выборности и коллегиальности, а также предоставить
ламаизму и ламаистскому духовенству равные права с православием и православным
духовенством: 1) допустить представителя от буддийского духовенства в Государственный
Совет; 2) предоставить право участия в выборах члена Государственной Думы
от бурят настоятелям дацанов (ширетуям).
Националистическая интеллигенция выдвинула требования ввести преподавание ламаизма
в бурятских школах Министерства народного просвещения и разрешить открытие
национальных школ другого типа с представлением ламству права преподавания
в них и официального признания ТМ в качестве науки, равноправной
с европейской медициной, открытие специальных школ для подготовки врачей
по тибетской системе» (buryatia.fio.ru/tolerance/4/rel).
«С осени 1905 г. до весны 1906 г. в Петербурге побывало до 20
бурятских депутатов во главе с хамбо-ламой (глава духовенства Н. А.)
Ирелтуевым. Сущность ходатайства заключалась в том, что буряты Забайкальской
области и Иркутской губернии единодушно просят уничтожить разные стеснения
в религиозной и политической области, добиваются права и возможности
преподавания на родном языке и письме, упразднения института крестьянских
начальников и восстановления самоуправления по закону 1822 г., предоставив
самому населению произвести реформу» (mion.isu.ru/pub/buryat/).
Заведомая невозможность «независимой буддистской Бурятии от моря и до
моря» авторов требований не смущала.
Понятно желание центральной власти избавиться от органов самоуправления
очагов самостийности, где доминировали ламы и местные феодалы, и установить
здесь единообразную для всей Империи систему администрации. Обеспокоилась быстрым
распространением по Бурятии буддизма, отбивавшего у нее паству, и православная
церковь, появившаяся здесь одновременно с ламами, но не преуспевшая в обращении
туземного населения. Однако часть русских чиновников, «сработавшись»
с бурятской верхушкой, уклонялась от защиты общеимперских интересов. Департамент
духовных дел, входивший наряду с МС в МВД, не отрицая опасность ламской
агитации, признал борьбу с ТМ бесполезной. Л. Б. Бертенсон цитирует заключение
Департамента по бурятскому ходатайству [1]:
«Мъстныя административныя власти смотрят неблагосклонно на стремленiе
буддистов к широкому распространенiю ТМ, поскольку ламы практикуют не столько
само врачеванiе, сколько прозелитизм среди народностей, не укръпившихся в той
или иной религiи. Прозелитизм этот особенно ощущается среди бурятскаго населенiя,
принявшаго христiанство, и среди тунгусов, продолжающих оставаться в язычествъ.
Необходимо, однако, взвъсить и моральный ущерб правительственной власти,
обвиняемой населенiем в безцъльной репрессiи. Предпочитая культурной медицинъ
первобытную тибетскую, идущую как бы от первоучителя культа, буддисты вправъ думать,
что правительство стъсняет свободу совъсти и свободу милостынедаянiя, заповъданныя
Буддой. Ввиду нежелательности подобных нареканiй и в цълях удовлетворенiя
народных интересов, хотя и расходящихся с истинными положенiями культурной
медицины, казалось бы возможным разръшить введенiе в житейскiй обиход населенiя
так называемой ТМ.
Ведь воспрещенiе практиковать ТМ среди буддiйскаго населенiя все равно не достигает
цъли, так как она и нынъ практикуется среди буддистов, но только негласно,
что ведет к размноженiю самозваных врачей, руководящихся корыстными побужденiями».
Коллеги-чиновники предлагали МС с теми или иными оговорками удовлетворить
требования буддистов лишь бы снова не было шума в либеральных СМИ
и обвинений в насильственной русификации. Лев Бернардович тоже понимал,
что с ТМ в Бурятии пока придется мириться за фактическим отсутствием
там медицины «культурной». Он даже усмотрел во ВНТ нечто позитивное
она, по мнению Бертенсона, превосходила погрязших в корыстолюбии «культурных»
врачей в этичности [1]:
«В каких условiях находятся буряты в отношенiи правительственной
врачебной помощи? Бурят насчитывается приблизительно до 270 тыс. душ обоего пола
(в Забайкальской области до 170 тыс., в Иркутской губернiи
до 100 тыс.). Из них ламаитов до 160 тыс., шаманитов 75 тыс. и христiан
православнаго исповъданiя 35 тыс. душ.
Это населенiе далеко не обезпечено врачебной помощью от культурной медицины,
ибо нельзя считать достаточной ту помощь, которая дается врачами и фельдшерами
врачебных участков, разбросанных оазисами: в Иркутской губернiи на пространствъ
около 638 тыс. кв. верст имъется 19 врачебных участков, в Забайкальской области
на пространствъ 539 тыс. кв. верст 15 врачебных участков. Если к сказанному
присовокупить, что участковые врачи, на которых лежат обязанности не только лечебныя,
но и судебно-медицинскiя, довърiем у бурят не пользуются, то станет
понятным, что здесь должна находить себъ примъненiе так называемая ТМ, с которой
населенiе сплачивает буддизм.
Врачеванiе среди буддистов находится в руках лам лиц, принявших
на себя монашескiе объты и пользующихся, в качествъ представителей Будды
на Землъ, большим уваженiем и правом разръшать всякое сомнънiе върующаго
и направлять его на путь истины. Ламы, будучи проповъдниками нравственных
начал, являются вмъстъ с тъм и носителями врачебной этики, которая в ТМ
стоит на весьма высокой ступени, и по которой прежде всего обязательно безвозмездное
леченiе».
Думается, сегодня лейб-медик стоял бы насмерть за 49-ю статью нашей Конституции!
Особенно понравились ему требования ТМ к врачам, которые он цитирует [1]:
«Счастье врача должно заключаться в исполненiи долга. Врачи должны
быть прiятными для больных и не отталкивать их своим обхожденiем, ръчами
и мыслями. Напоминать о вознагражденiи за труды позволительно лишь тогда,
когда у врача есть дъйствительная надобность в средствах. Слъдует только
помнить, что, если пройдет много времени послъ поправленiя разстроеннаго здоровья,
то больные обыкновенно забывают пользу, принесенную врачами».
Если эта хвалебная оценка не ироническое «доказательство от противного»,
остается заподозрить Бертенсона в некритическом доверии к переведенному
П. А. Бадмаевым на русский язык «Главному руководству по ВНТ Жуд-Ши»,
откуда приведена цитата. Но зададимся вопросом: где Лев Бернардович мог получить
достоверные сведения о ТМ?
Конечно, Бертенсон, уже давно живущий в Петербурге, был очевидцем столичной
практики братьев Бадмаевых сначала Александра (настоящего «эмчи-ламы»,
т. е. обученного в дацане специалиста ВНТ), затем Петра. Однако ее общеизвестную
небезвозмездность он мог отнести на счет «порчи» этических устоев восточных
лекарей развращенностью буржуазной цивилизации. А там, у истоков, сохраняемая
в первозданной чистоте ТМ точно такая, как о ней пишут в книгах!
К 1906 г. Лев Бернардович уже мог ознакомиться с ней и по «Главному
руководству...», изданному П. А. Бадмаевым в 1903 г., и по его
же более раннему труду «О системе ВНТ» (1898 г.). Здесь уместно
заметить, что у Петра Александровича имелся серьезный конкурент: в 1902
г. в Петербурге была издана брошюра «штатного гелюна» Дамбо Ульянова
«Перевод из тибетских медицинских сочинений «Дже-ду-нин-нор», гл.
91 и «Хлан-таб», гл. 30. Лечение чумы, холеры и проказы».
Гелюн (гелюнг), по В. Далю, «монгольский или калмыцкий жрец».
У живших в низовьях Волги и Дона калмыков национальной религией
был, как и у бурят, буддизм, и духовенство практиковало ТМ по тому
же руководству «Жуд-Ши». До сих пор между двумя народами идет спор о приоритете
кто раньше и точнее перевел «Главное руководство» на русский
язык? Есть и такие мнения:
«Первый опыт перевода «Жуд-Ши» на европейский язык принадлежит
лекарю ТМ Дамбо Ульянову. В 1901 г. он опубликовал на русском языке подстрочный
перевод I тома «Жуд-Ши» «Тантру основ». И лишь
в 1903 г. вышла в свет работа П. А. Бадмаева, представляющая собой вольное
переложение I и II томов «Жуд-Ши» на русский язык» (www.yogin.ru/parser).
Правда, следующая ссылка на «подстрочный перевод» гелюна датирована
тем же годом, что и «вольное переложение» действительного статского
советника:
«Ульянов Д. Тибетская медицина. Ч. 1: Зави-джюд, или Маллига (Четки из
голубой лазури), разъясняющая четыре рассуждения, украшенные именем Ман-лы (Будды),
комментатора Санг-джи-Джамцо. Философско-теолого-медицинская энциклопедия.
Спб, 1903. 86 с.».
И о прославленной ныне семье Бадмаевых, и о забытой, но
столь же яркой личности Д. Ульянова (как считают некоторые дальнего родственника
Ленина) мы расскажем в свое время. Пока же констатируем: с одной стороны,
эксперту МС Бертенсону было где и что прочесть на русском языке о ВНТ
в изложении самих буддистов, но тексты последних нельзя было признать объективными
скорее приукрашенными и преувеличенными в силу неизбежной рекламности.
С другой стороны, к началу 1990-х гг. накопилось несколько десятков
публикаций о ТМ, написанных русскими или европейцами, побывавшими в Бурятии
(Монголии) почти за два века. Однако огромное большинство их принадлежало не «культурным»
медикам и потому не могло приниматься всерьез. И даже доктор Н. В. Кирилов,
много лет занимавшийся темой, чаще наивно восторгался экзотикой ТМ, чем анализировал
ее с точки зрения науки.
Чтобы понять истинное положение дела, обратимся к истории вопроса,
конечно, не по Бадмаеву или Ульянову, а по современным источникам, пусть
только бурятским. Сначала справка о появлении буддизма в России,
причинах его успехов и роли ТМ [2]:
«Своего расцвета буддизм в Бурятии достиг, когда она вошла в состав
Российской империи. Первоначально ламы-священнослужители появились у селенгинских
бурят, включавших в себя как выходцев из Монголии, так и аборигенное
население. По своему происхождению эти ламы были монголами. Наряду с ними
в Забайкалье проникали с миссионерскими целями также и группы тибетских
лам.
После разграничения русско-китайской границы в Забайкалье российские власти
начали принимать меры по недопущению иностранных лам в пределы Бурятии. Инструкция
на этот счет гласила: «Лам заграничных, чужих подданных в улусы к себе
ясачным инородцам не пропускать и довольствоваться теми ламами, которые после
разграничения с Китаем остались на российской стороне для того, дабы
российских подданных пожитки не чужим, но своим доставались». Все последующее
время российские власти ограничивали влияние монгольского и тибетского ламства
на умы бурятского населения, препятствовали установлению религиозных связей между
монгольскими, тибетскими и бурятскими ламами.
Эти меры сочетались с политикой поддержки нарождающегося бурятского ламства
(подготовка на местах учеников-хувараков, поощрение наиболее продвинутых лам чинами
и т. д.). Как результат, явился быстрый количественный и качественный
рост ламства. Вышедший в 1741 г. указ императрицы Елизаветы Петровны официально
признавал существование в России буддизма. По этому же указу определялся
перечень 11 дуганов (храмов Н. А. ) и численность штатных лам, освобождавшихся
от повинностей. Правда, как ни старалась царская администрация удержать в определенных
рамках рост числа буддийских храмов и бурятских лам, их становилось все больше
Необходимо отметить ту пользу, что принесли населению буддийские ламы. Во всех
дацанах имелись эмчи-ламы, обученные методам традиционного тибетского и монгольского
врачевания. Первоначально именно благодаря успешной медицинской практике буддийские
монахи добивались признания у населения, придавали таким образом особую привлекательность
учению Будды. Не случайно первыми буддийскими кумирнями у бурят нередко были
аптечные повозки эмчи-лам».
Теперь конкретнее о пришествии буддизма и ТМ к бурятам.
Легендарная версия гласит [3]:
«Летопись Аюши Саагиева сообщает: «Сказывают, что в то время,
когда мы были подданными Алтан-Гэгэн-хана, он пригласил из Тибета всеведущего
далай-ламу Содном Джамцо, который посвятил нас в религию Будды-шигемуни,
усмирил нечистых духов, в честь которых раньше делались жертвоприношения.
После этого, говорят, мы стали почитать изображения богов, а ламы и их
ученики читали нам священные книги, мы учились тибетской и монгольской грамоте,
писали и читали, извлекали пользу из лекарств и астрологии, отдавали
из своей среды в хувараки. Считают, что с того времени, как Алтан-гэгэн-хан
пригласил далай-ламу Содном Джамцо, до присоединения нас к Российскому царству
в 1648 г. прошло 70 с лишним лет».
Это тот же Джамцо, что и в книге Ульянова. Как теперь считают, именно
в Монголии, тогда еще независимой от Китая (а вовсе не в Тибете),
был придуман титул «далай-лама» и весь его антураж:
«Алтан-хан, правитель одного из княжеств Северной Монголии, в 1576
г. созвал возле озера Кукунор курултай (съезд) князей и нойонов Восточной,
Западной и Южной Монголии, на котором буддизм школы гелугпа (называемый также
ламаизмом «желтошапочного толка») был объявлен государственной религией
всей Монголии. На съезде присутствовал Содном Джамцо глава этой школы,
существовавшей в Тибете уже более ста лет и занявшей ведущее положение.
На курултае и родился титул «далай-лама», присвоенный Алтан-ханом
Содному Джамцо, который в свою очередь наградил им двух своих предшественников
и тем самым сразу стал Далай-ламой III. Территория Бурятии в тот период
находилась в подчинении правителей аймаков Северной Монголии, поэтому к ней
и ее населению события 1576 г. имели прямое отношение» (aginsk.com/modules).
От Кукунора до Байкала по прямой больше 1600 км, и, пока буддизм добрался до
Бурятии, Монголию успела подчинить Китайская империя, а в Забайкалье
пришла Россия. ТМ, несмотря на название, была в Бурятии фактически монгольской
медициной [3]:
«Приобщение бурят к ТМ происходило через монгольскую традицию этой
медицины, уже адаптированную к условиям, близким к жизни бурят. Это
проявляется в заметном предпочтении бурятских лекарей к монгольской
медицинской литературе, особенно рецептурным справочникам.
Бурятское духовенство осознавало огромную роль медицины для укрепления своего
влияния и прилагало усилия для сосредоточения лам-лекарей при дацанах. Известно,
что тибетец Агван Пунцок, первый глава бурятского ламства, пользовался славой
лекаря. А первым лекарем из бурят, имя которого установлено, был Жимба Ахалдаев,
который в 1721 г. отправился учиться в Монголию и Тибет. Одна из
хроник пишет о нем, как о «большом лекаре и весьма состоятельном
человеке». После Ахалдаева получил в Тибете образование Дамба Доржи
Заяев и также стал известным лекарем.
Размежевание русско-китайской границы в 1727 г. закрыло свободный доступ
бурят в Монголию и Тибет. О начале подготовки лекарей в местных
дацанах в XVIII в. данных в литературе нет. Вероятно, они готовились
на местах путем индивидуального обучения у образованных лам, которые учили
послушников тибетской грамоте, передавали им знания и опыт. По свидетельству
М. А. Кастрена, при Гусиноозерском дацане наиболее известные лекари имели небольшие
клиники, в которых преподавали медицину.
Практика ТМ в Забайкалье в XVIII в. была весьма значительной, что
нашло отражение в обычном праве бурят. В «Книге записи судебных
законов Селенгинского ведомства» (1775) содержатся данные по регулированию
отношений между лекарем и больными:
«26. При получении лекарства от лекаря подносить цену лекарства за один
«тун» (количество, измеряемое лекарственной ложкой) пять копеек.
Однако ламы и миряне пусть поступают по совести.
27. За излечение паралича, внутренней опухоли, сужения пищевода, сифилиса,
глазных болезней, язвенных поражений носа, туберкулеза лимфатических желез, оспы
отдавать по 2 рубля. Лекарства же покупать по установленному выше правилу».
Пункты, посвященные размерам гонорара за лечение, встречаются и в более
поздних сводах обычного права бурят в «Положении 1808 г.»,
«Селенгинском сборнике 1823 г.», «Новом постановлении о жизни
и обычаях 1841 г.» и др. Если раньше обращение к ламам было
делом добровольным, то теперь, после принятия «Нового постановления»,
оно становится обязательным: «при болезнях обязательно следует запрашивать
своевременно от дацана лам-лекарей. Целиком следует сдавать в казну дацана
все, что было поднесено ламе-лекарю».
Новым этапом развития ТМ в Забайкалье стало официальное открытие при монастырях
медицинских школ, так называемых манба-дацанов. В 1869 г. открылась школа
ТМ при Цугольском дацане, в качестве преподавателя был приглашен лама Чойманрамба
из Сэцэнхановского аймака Монголии. После его смерти занятия возобновились под
руководством его ученика бурята Гуру Дармы Биликтуева.
Вскоре такие школы открылись и в других дацанах. Обучение в них
было пятилетним и заключалось в выучивании наизусть канонического трактата
«Жуд-Ши», ознакомлении с его комментариями, рецептурниками и умением
составлять лекарства. На пятый год ученики получали звание манрамбы. Число учеников
в самой крупной школе ТМ доходило до 5060 человек.
Лам-лекарей к концу ХIХ в. в Забайкалье было около 700. Всего тогда
насчитывалось до 15 тыс. лам; таким образом, лам-лекарей было примерно 5% общего
количества. Но в действительности число лам, которые занимались лечебной
практикой, не имея специального образования, могло быть гораздо больше. По наблюдениям
В. Птицына (1888), почти все ламы в Забайкалье не упускали возможности выступить
в качестве лекаря. Даже при наивысшем расцвете ТМ помощь квалифицированных
эмчи-лам была практически недоступна широким слоям населения. Этим пользовались,
говоря словами Беленького и Тубянского (1953), «мошенники и шарлатаны
из монашества и даже мирян, в лучшем случае поверхностно знакомые с ТМ
по рецептурнику, которые лечили больше молитвами и заклинаниями».
Такие практики обходились небольшим количеством хорошо известных им составов,
рецептуру и технологию приготовления которых получали по наследству. Они
получали известность как «лама, у которого есть такое-то лекарство»
(эмтэй-лама) в отличие от профессионала эмчи-ламы».
Итак, ни о какой безвозмездности лечения речи не было, а шарлатанов
(т. е. самозванных целителей) хватало и в рамках самой «тибетской
системы врачевания». Выходит, Л. Б. Бертенсон таки заблуждался
в отношении особой этичности ВНТ.
Но вот о сути последней Лев Бернардович высказался однозначно и скептически:
лейб-медик советует властям ни в коем случае не брать на душу грех и узаконивать
ТМ, но постепенно вытеснять ее «культурной» медициной [1]:
«Искать настоящей науки, даже в скромном значенiи этого слова, в сочиненiи
г. Бадмаева «Главное руководство...» было бы тщетно. Приводить
доказательства в пользу несостоятельности ТМ, находящейся и понынъ почти
на той же ступени развитiя, на которой она была 12 столътiй назад, конечно, не
приходится. Вмъстъ с тъм не лишне указать, что в этой медицинъ наряду
с невъроятными и многочисленными нелъпостями есть немало любопытнаго
и по своей осмысленности заслуживающаго вниманiя.
Закръпить право государственности за ТМ, представляющей собой сплетенiе зачаточной,
архаической науки с невъжеством и суевърiем, конечно, нельзя. По этой
же причинъ не подобает правительству узаконивать организацiю тибетских медицинских
школ.
Врачеванiе лам не требует узаконенiя уже в силу того, что по буддiйскому
ученiю врачеванiе должно быть безвозмездным, а в этом условiи заключается
и его право на существованiе, так как по нашему закону лечить безплатно разръшается
всякому и не врачу. Если таким образом не имъется причин для запрещенiя
ламам врачебной практики, то нът также и основанiй для охранительных мър
против самозванных врачей ведь всъ врачи, практикующiе по ТМ, по смыслу
основного россiйскаго закона иными и не могут быть, как самозванными.
На основанiи сказаннаго остается признать, что узаконивать и регламентировать
ТМ правительству не приходится; упорядоченiе же врачеванiя лам (хотя бы и открытiе
медицинских школ) должно быть всецъло предоставлено самоуправленiю бурят. А на
полицейских органах правительства могла бы лежать задача пресъченiя «вымогательств
под предлогом душеспасительнаго леченiя». Но свърх того и принятiе
мър к насажденiю просвъщенiя, а затъм к такой постановкъ врачебнаго
дъла, которая и без давленiя могла бы постепенно привести к побъдъ культурной
медицины над буддистской.
С этим моим мнънiем согласился и МС».
После подавления революционных беспорядков правительство, естественно, отказалось
от посулов и быстро заставило замолчать либерально-националистических болтунов.
Идея легализации ТМ в России была сдана в архив.
Но стало ли это победой Л. Б. Бертенсона и «культурной» медицины?
Буддистские школы ТМ, как мы видели, de facto работали и продолжали работать
уже почти 40 лет, а ламы и «даже миряне» продолжали брать
за свои лечебные услуги плату и деньгами, и натурой. И в Бурятии,
и в Калмыкии, и в Санкт-Петербурге.
Литература
- Бертенсон Л. Б. О русских буддистах и о так называемой тибетской
медици- н // Русскiй Врач. 1906. № 14. С. 418421.
- Бадмаев А. А. Буддийские дацаны и буряты. Прошлое и настоящее //
www.sati.archaeology.nsc.ru.
- Дашиев Д. Б. Тибетская традиционная медицина в Бурятии // obav.narod.ru/histori.
(Продолжение следует)
© Провизор 1998–2022
|