Логотип журнала "Провизор"








Американское лекарство от американской болезни

Н. П. Аржанов, г. Харьков

Отчего мы болеем и умираем? От разочарований, усталости, бессилия; в общем, от осознания своей неспособности достойно ответить на вызов судьбы. «Неврастения (от невро… и asqeneia — бессилие) — функциональное заболевание центральной нервной системы, относящееся к группе неврозов» — определяет советская энциклопедия 1959 г., защищая отечественный приоритет: «В 1890 г. русский психиатр В. Х. Кандинский описал это заболевание и определил его как раздражительную нервную слабость. Неврастения возникает вследствие острого или длительного умственного и эмоционального перенапряжения, в конфликтных ситуациях, при психическом и физическом истощении».

Рис. 1

Не станем утверждать, что Россия — родина неврастении (тем более, что Виктор Хрисанфович, согласно другому тому энциклопедии, умер еще в 1889 г.): болезнь была распространена во всех развитых странах, и в конце XIX в. оказалась в фокусе мировой науки. О ней писали толстые популярные книги (рис. 1), статьи и учебники [1]:

«Неврастенiей называется болъзненно повышенная утомляемость нервной системы. Болъзнь известна с давних пор, хотя под другими названiями; общее вниманiе она обратила на себя лишь в последнее время благодаря работъ Дж. Берда (1881). Но едва ли можно отрицать, что страданiе это в наше время сделалось болъе распространенным вслъдствiе того, что борьба за существованiе стала более тяжелой, и требованiя, предъявляемыя к нервной дъятельности, значительно повысились. Неврастенiя встречается особенно часто в тех странах, в которых отдъльным личностям приходится длительно напрягать в высокой степени свои умственныя и физическiя силы. К таким странам относится прежде всего Америка, и потому не без основанiя эту болъзнь называют американской».

Именно американец Хемингуэй емко охарактеризовал болезненное ощущение «вызванности» — тягостное чувство, что ты вызван для чего-то на сцену жизненной корриды, и зрители ждут от тебя этого чего-то: «Бык на лужайке — здоровый парень, но бык на арене — неврастеник». Ученые же объясняли причины неврастении наукообразно [1]:

«Предрасположенiе к неврастенiи прiобрътается во многих случаях по наслъдству, у других оно прiобретено воспитанiем. Лица, родители которых вступили в брак в пожилом возрастъ или были истощены во время зачатiя, делались неръдко впослъдствiи неврастениками. Точно так же и неправильное воспитанiе, особенно чрезмърное возбужденiе самолюбiя и умственныя напряженiя, неръдко кладут основанiе предрасположенiю к неврастенiи.

Развитiю болъзни благопрiятствуют также потери соков. Часто она касается онанистов, или в анамнезъ имъются эксцессы in Baccho et Venere. Злоупотребленiе опiем, морфiем, табаком, кръпким кофе или чаем также часто ведет к неврастенiи; то же относится к алкоголизму и сатурнизму. Но всъ эти обстоятельства играют роль вспомогательных моментов; к непосредственным же, дъйствительным условiям должны быть причислены умственныя, ръже тълесныя напряженiя.

Поэтому не удивительно, что неврастенiя наблюдается большею частью среди привилегированных классов и чаще всего у мужчин. Она есть весьма частая болъзнь ученых, купцов и спекулянтов. Я неоднократно наблюдал развитiе неврастенiи у новобрачных или у обрученных вслъдствiе безпокойства о будущности».

Итак, болезнь поражала прежде всего мужчин, сомневавшихся в своих силах или уже исчерпавших их. В годы, когда Соединенные Штаты переживали тяжелые последствия Гражданской войны — разруху, бедность и, главное, болезненную ломку общественного уклада, так ярко описанные в «Унесенных ветром» — неврастеников было особенно много. Трудные времена испытывают людей на прочность, и если сильных — таких, как Ретт Батлер и Скарлетт О’Хара — не ломает необходимость снова и снова начинать все сначала, то другие — такие, как Эшли — заполняют остаток жизни лишь тоской по потерянному счастливому прошлому.

О модной болезни писали отечественные авторы и после Кандинского. Характерно, что некоторые из них уже тогда держались иных, противоположных европейским, взглядов на патогенез и этиологию неврастении, и считали, что ссылкой на последнюю многие просто оправдывают свои леность и распущенность [2]:

«Профессор Чиж напечатал интересную работу о неврастенiи; он приводит самостоятельные взгляды на это заболъванiе, во многих отношенiях отличные от тъх, которые мы обычно встръчаем в учебниках и монографiях. Можно вполнъ присоединиться к протесту автора относительно того, что термином «неврастенiя» за послъднее время очень злоупотребляют, и под эту форму подводят разнообразные случаи функцiональных, а подчас и органических нервных заболъванiй — каждый раз, когда случай представляется сложным и не поддающимся точной дiагностикъ. Отвергая в качествъ этiологических моментов неврастенiи душевныя волненiя, умственное напряженiе и переутомленiе, автор приходит к заключенiю, что neurasthenia vera есть болъзнь эндогенная, конституцiональная, и может развиваться без всяких видимых причин; как правило, она не бывает у лиц старше 25–28 лът. Всъ остальные случаи, описываемые под именем неврастенiи, слъдует причислить к состоянiям, лишь сходным с неврастенiей, напоминающим ее по припадкам.

Автор подчеркивает, что он никогда не видъл неврастенiи вслъдствiе «умственнаго напряженiя или умственнаго утомленiя», и потому полагает, что «врачи слишком довърчиво относятся к заявленiям больных и совершенно неосновательно дают лънтяям и тупицам такое прекрасное оправданiе их лъности и непривычкъ к труду».

Я согласен с проф. Чижом относительно того, что душевныя волненiя и усиленныя умственныя занятiя сами по себъ не могут служить причиной неврастенiи. Но я придерживаюсь того мнънiя, что всякаго рода вредные моменты, ослабляющим образом дъйствующiе на центральную нервную систему, могут вызвать неврастеническiе припадки, являющiеся выраженiем пониженной дъятельности мозговых центров и вообще неправильной функцiи мозга. В качествъ таких истощающих моментов могут быть и повторныя душевныя волненiя, сопровождающiеся разстройством сна и питанiя, и чрезмърныя умственныя занятiя, сопряженныя с недосыпанiем и отравленiем себя различными возбуждающими, narcotica и nervina. Такими же вызывающими моментами могут являться тъ или иные половые эксцессы или аномалiи, разстройства в обмънъ веществ и т. д.».

Термин «неврастения» в конце XIX — начале XX вв. обычно использовали как эвфемизм полового бессилия не только в быту и в рекламе бесчисленных шарлатанских средств (рис. 2), но и в научных публикациях.

Рис. 2

Вот приват-доцент Н. А. Михайлов доказывает, что импотенция — вовсе не нервное заболевание, и что причины ее не в голове, а совсем в другом месте, однако при этом продолжает именовать ее неврастенией:

«Новыя данныя к этiологiи половой неврастенiи у мужчин. Примъненiе уретроскопа показало, что в большинствъ случаев половой неврастенiи (полового безсилiя) у мужчин главную роль играют мъстныя болъзненныя измъненiя, именно застойныя явленiя в простатической части канала. Поэтому и леченiе при названных страданiях должно быть преимущественно мъстным: оно сводится к устраненiю гиперемiи путем смазыванiй ляписом и адреналином, а также путем кровоизвлеченiй» (Врачебная газета, № 11, 1909).

Читая этот текст, сразу чувствуешь: автор столь варварских рекомендаций относился к неврастеникам с глубоким презрением. Для «устранения застойной гиперемии» в России применялись также физиотерапевтические методы (рис. 3) — не менее болезненные.

Рис. 3

Между тем еще в глубокой древности были известны пероральные стимуляторы; И. Ефремов — один из немногих адептов «мягкой» эротики в советской литературе — описал технологию приготовления такого препарата и лечения им травматического невроза, заработанного героем-эллином в египетском рабстве и в драке с носорогом [3]:

«Ирума высыпала из мешочка орехи, похожие на каштаны, разбила их, растерла ядрышки на камне и превратила в жидкую кашицу, смешав с молоком. Кидого, едва увидев орехи, испустил радостный вопль и весело запрыгал вокруг хмурого этруска. Он объяснил недоумевающему Кави, что в западных лесах и в лесах его родины растет небольшое дерево. Ветки его постепенно укорачиваются к вершине, так что оно кажется заостренным кверху. На дереве растет множество орехов, обладающих чудесным свойством исцелять больных, возвращать силы изнуренным, уничтожать усталость и давать веселье и радость здоровым. Орехи нужно давать один раз в середине дня.

Девушка накормила больного кашицей из орехов, затем все трое уселись у постели и стали терпеливо ожидать. Прошло несколько минут. Слабое дыхание Пандиона сделалось сильным и мерным, кожа на запавших щеках порозовела. С этруска слетела его угрюмость: он как зачарованный следил за действием таинственного лекарства. Вот молодой эллин громко вздохнул и вдруг, широко раскрыв глаза, приподнялся и сел; его глаза скользнули с этруска на Кидого и замерли, обращенные в упор на девушку. И тотчас золотистые глаза Пандиона, за минуту до того тусклые и равнодушные, засияли и заискрились. Смущенная Ирума опустила ресницы и отвернулась».

Африканские «орехи», получившие много позже имя «кола», сделали свое дело, и 2500 лет назад все благополучно закончилось сами понимаете чем (неспроста же некоторые секты, проповедующие полное воздержание, называли их «адово семя» [4]):

«Голова Ирумы запрокинулась вверх на широкой груди молодого эллина, ее глаза погрузились в золотистое сияние его глаз, зубы обнажились в слабой улыбке».

Итак, кола — для молодых; это обстоятельство и сейчас умело использует компания «Пепси-кола», с 60-х гг. XX в. строящая рекламную стратегию на девизах, выражающих отрицание ценностей старшего поколения — сначала «Пепси» — для тех, кто чувствует себя молодым», затем классическое: «Новое поколение выбирает «Пепси». В то время, как «Кока-кола» хоронит своих потребителей, рождаются новые покупатели «Пепси-колы» и выражают свой обычный протест родителям ее употреблением. Ведь «Пепси-кола» на 9% слаще, чем «Кока», а для молодого «слишком сладко» быть не может» [4].

Сегодня короткое слово «кола» ассоциируется у нас не с Африкой, а с Америкой, с бесконечными рядами бутылок в прилавках и витринах; с вездесущей рекламой знаменитых торговых марок. Рекламисты с уважением отмечают, что стоимость торговых марок Coca-Cola и Coke по современным оценкам составляет около $40 млрд.; невозможно представить себе книгу по рекламе, где не упоминались бы марки Coca-Cola и Pepsi-Cola, причем не менее часто, чем, к примеру, Ford, Microsoft или McDonald’s. Ожесточенность схватки за рынок прохладительных напитков подчеркивается военной терминологией — в книге [4] целая глава посвящена «войне напитков «кола», которая вот уже несколько десятилетий бушует между армией компании «Кока-кола» из Атланты, штат Джорджия и войском компании «Пепси-кола» из Перчеса, штат Нью-Йорк».

Именно в Америке кола, ставшая символом бескровного продолжения Гражданской войны Юга и Севера, стала лекарством для души и для бизнеса. Трудным временам, приносящим массовые «травматические неврозы», свойственно рождать и лекарства от этой болезни. И в период послевоенной реконструкции фармация в США переживала бурный расцвет; символично, что он совпал по времени с расцветом рекламы и маркетинга. Вот что пишет о «золотой эре» фармацевтического бизнеса американский историк [5]:

«По окончании Гражданской войны и до начала XX в. страницы газет и журналов наводняли рекламные объявления сомнительных лекарственных средств и других мошеннических придумок. Объявления, которые называли «дутыми», стимулировали спрос на товары, зачастую ничего не стоившие — абсолютные пустышки. Рекламируемые лекарства содержали компоненты, часто одурманивающие, которые, как считалось, избавляют от конкретных болезней или целого ряда разных недугов. Но они в лучшем случае не ухудшали здоровья.

Сразу после Гражданской войны газетные объявления о медикаментах составляли больше половины всей рекламы; их объем оценивался в $3,5 млн в год. На рубеже XIX-XX вв. продажи рекламы лекарств подскочили до $75 млн в год — до трети всех доходов американских издателей.

Взрыв популярности патентованных лекарств объяснялся несколькими факторами. Во время Гражданской войны армейские доктора прописывали раненым солдатам препараты, вызывающие стойкое привыкание; часто они содержали 20–40% алкоголя, а также кокаин, опиум и морфий. Демобилизовавшись, мужчины продолжали их применять по привычке. Неправильное питание, высокий уровень заболеваемости и толпы поселенцев, направлявшихся на Запад, где не было квалифицированной медицинской помощи, также обусловили рост спроса на эти лекарства.

Производители патентованных лекарств «от всех болезней», стимулируя спрос на безрецептурные препараты, торгуя ими по почтовым заказам, заложили основы современной «индустрии здоровья» с ее многомиллионными прибылями».

Юг сумел взять реванш у янки в бизнесе: именно в Атланте, городе «Унесенных ветром», родилась «Кока-кола».

Рис. 4

Родилась как лекарство — хоть еще не в форме таблеток, какими стала кола потом (рис. 4), а в форме микстуры [6]:

«Многомиллиардный бизнес начался с домашнего рецепта, составленного химиком-любителем Джоном Стисом Пембертоном. Хотя автор рецепта ставил перед своей фамилией слово «доктор», свидетельств получения им медицинского образования не обнаружено. Бывший кавалерист армии конфедератов капитан Пембертон, перебравшись из родного Коламбуса в Атланту, открыл фармацевтическую фирму, поскольку с юных лет испытывал склонность к химическим опытам. В 1870 г. Пембертон объединил свое дело с двумя местными бизнесменами, и к 1885 г. его фирма, сменив несколько названий, именовалась Pemberton Chemical Company».

Бывшие офицеры Гражданской войны вообще оказались незаурядными фармацевтами и бизнесменами: тогда же Э. Лилли, отставной полковник другой армии — северян, открыл в Индианаполисе свою фирму, процветающую до сих пор. Но продолжим одну из версий легенды о рождении «Кока-колы» [6]:

«По части изготовления новых снадобий фантазии у Пембертона было хоть отбавляй. Чего ему не хватало, чтобы разбогатеть, так это практической сметки: большинство изобретенных им лекарств запатентовали или выкупили вместе с правами на торговую марку другие. Так случилось и со знаменитым напитком. Поначалу он назывался «Pemberton’s Tonic» и был основан на запатентованном самим изобретателем стимуляторе. В его состав входили красное вино и масло из семян (их традиционно называли «орехами») вечнозеленого тропического растения колы. Химик-любитель удалил из микстуры вино, заменил его кокаином, добавил к маслу колы еще кое-какие ингредиенты и получил свой сироп, по его мнению — идеальное средство от головной боли.

Первая порция «зелья» была сварена в медном котелке на заднем дворе дома № 107 на Мариетта-стрит. Тем же вечером Пембертон отнес кувшин своего снадобья в близлежащую аптеку. Там зелье попробовали (по совету автора рецепта предварительно разбавив водой) и тут же пустили в продажу — по 5 центов за стакан. А Пембертону сказали, чтобы нес еще.

8 мая 1886 г. кто-то из жителей Атланты выложил за стакан напитка первый «никель». Впоследствии напиток Пембертона принес торгующим им десятки миллиардов долларов. Но среди разбогатевших счастливчиков самого автора рецепта не оказалось — он умер 16 августа 1888 г., незадолго до этого продав заветную формулу и все необходимое оборудование менее чем за $2000.

Свое название и логотип напиток Пембертона обрел быстро. Не прошло и месяца, как один из его партнеров по бизнесу (по другой версии — бухгалтер — Н. А.) Франк Робинсон придумал словосочетание «кока-коловый эликсир и сироп», а затем сократил его до энергичного «Кока-кола». И уже 29 мая на страницах газеты «Atlanta Daily Journal» появилась первая реклама «Кока-колы — нового восхитительного, возбуждающего, освежающего, укрепляющего напитка, который также излечивает нервные расстройства, головную боль, невралгию, истерию, меланхолию» (цит. по [4]).

В ноябре того же года, как гласит легенда, некий джентльмен по фамилии Уилкс, забредя с тяжелого похмелья в аптеку, спросил что-нибудь от головной боли. Аптекарь по ошибке разбавил сироп газированной водой вместо обычной. Реакция вмиг ожившего клиента заставила наблюдательного аптекаря взять идею на заметку; вскоре о кока-коле без газа забыли раз и навсегда».

Подчеркнем еще раз: в «золотую эру» американской фармации, так напоминающую нам многими деталями сегодняшний расцвет БАДов, «Кока-кола» позиционировалась как лекарство от неврастении и меланхолии. Характерно, что и вечный конкурент «Коки» переименовал в 1898 г. свой «Brad’s Drink» в «Pepsi-Cola» именно с целью подчеркнуть, что этот напиток снимает диспепсию, расстройство пищеварения и язвенные боли, т. е. также является не чем иным, как лекарством [5].

Главным действующим началом колы долгое время считался кофеин, это вещество содержалось, однако, и во многих других растениях [7]:

«Кофеин найден в съменах растенiя cola acuminata Brown, fam. sterculaceae, и в других растенiях — ilex paraguayensis Lamb., fam. aquifoliceae (парагвайскiй чай mate — любимый напиток Южной Америки); в съменах pauliniae sorbilis Mart., fam. sapindaceae, которые употребляются в Бразилiи для приготовленiя освъжающаго лимонада. Употребленiе кофеина находят полезным при головной боли преимущественно у истерических и малокровных субъектов».

Рис. 5

В позднейшем руководстве мы читаем, что афродизиак из колы именовался «суданским кофе», и что она одно время рассматривалась не только как «противоневрастеническое средство» (рис. 5), но и как замена дигиталису [8]:

«В листьях и бобах происходящаго из Вест-Индiи и Восточной Африки кофейнаго дерева, в китайском чаъ и, наконец, в растущих в Гвинеъ оръхах кола, из коих приготовляется суданскiй кофе, встречается один и тот же алкалоид, который теперь называют кофеином; в прежнее же время, смотря по растенiю, его называли то кофеином, то теином, то коланином.

Всъ эти растенiя имъют ту общую черту, что сдълались любимъйшими вкусовыми средствами человека. Этим они обязаны оживляющему и возбуждающему дъйствiю их алкалоидов на нервную систему. При этом они мало ядовиты, хорошо переносятся и могут быть употребляемы всю жизнь, что, как известно, применимо лишь к очень немногим средствам.

Лъкарственное примъненiе кофеина весьма ограниченное. Наибольшую славу он прiобръл при мигрени, которую, по мнънiю различных наблюдателей, он иной раз излъчивает. Неръдко кофеин будто бы оказывает также хорошее дъйствiе при общей головной боли, которая локализуется внутри черепа (без гипералгезiи кожи) и которою столь часто страдают хлоротичные и истеричные. В новъйшее время Лепин рекомендовал его как замъну наперстянки; многочисленныя наблюденiя подтвердили, что кофеин в больших прiемах есть дъйствительно хорошее мочегонное и порою вызывает при болъзнях сердца с водянкою отдъленiе мочи там, гдъ digitalis не достигает этой цъли.

Слъдует замътить, что нъкоторые больные плохо переносят продолжительное употребленiе больших прiемов кофеина, которые вызывают у них безсонницу и необычайную нервную возбудимость. Наркотическое дъйствiе алкогольных напитков парализуется кофеином, поэтому его охотно дают послъ попоек».

Относительно происхождения колы имелись разногласия. Эвальд называет в качестве ее родины восточную, а не западную Африку скорее всего потому, что Германия имела здесь обширные колонии [9]:

«Semina colae — высушенныя ядра съмян разных видов colae тропической Восточной Африки, преимущественно colae vera Schumann. Составныя части: кофеин (1,0–2,4%), немного теобромина, дубильная кислота, жир, углеводы. Назначается внутрь в виде лепешек, вина, эликсира и т. д., употребляемых как tonicum (возбуждающiя) и analepticum (оживляющiя).

Кофеин рекомендуется внутрь Ганноном по 0,1–0,5 в порошках, пилюлях и лепешках (с сахаром) через 1/4–1/2 часа против гемикранiи; дается (часто с успъхом) при невралгiях и как возбуждающее средство при хлорозъ и малокровiи. Представляет собой сердечно-сосудистое tonicum и diureticum; Лепин нашел его полезным в прiемах 0,6 и болъе при асистолъ и пороках клапанов, а Гюшар совътует давать его в больших дозах (2,0–3,0) при адинамических состоянiях вслъдствiе пороков сердца. Лейден давал его при angina pectoris и astma cardiale через 1/4 часа до прекращенiя приступа. Часто оказывает хорошее дъйствiе в сочетанiи с препаратами digitalis’a. В соединенiи с антипирином и фенацетином употребляется при мигрени, сопровождаясь быстрым успъхом».

Позже, однако, фармакологи усомнились в ведущей роли кофеина [10]:

«В послъднiе годы появился ряд работ об извъстном с 1885 г. африканском оръхъ кола. Относительно его дъйствующаго начала новъйшiе авторы пришли к выводу, что таковым является не кофеин, а другое вещество (быть может, кофеин in statu nascendi). Согласно М. В. Яновскому (1895), Н. И. Бочарову, Э. Э. Виссору (1898), кола уменьшает распаденiе в тълъ бълков и ограничивает траты полезнаго матерiала, но в то же время позволяет организму выполнять большую мышечную работу, ибо, сберегая бълки, способствует усиленному сгоранiю углеводов и жиров (Вечеркевич, 1898). Помимо указанных свойств, всъ новъйшiе авторы согласно отмъчают тонико-стимулирующее дъйствiе колы на сердце (Барр, 1896; Холмер, 1898), на нервную систему при неврастенiи, морфинизме, меланхолiи, остром алкоголизмъ и т. д.».

Рис. 6

Реклама на рис. 6 акцентирует колу уже исключительно как «надежное средство для укрепления нервов». Здесь привлекает внимание обещание бесплатной рассылки лекарства — новый для нас маркетинговый прием, использовавшийся еще для начального продвижения «Кока-колы»: «Пембертон начал рекламу с торговых карточек, предъявителям которых гарантировалась бесплатная бутылка напитка. После смерти Пембертона права на марку и формулу напитка выкупил фармацевт из Атланты Аса Кэндлер» [5]. Он пошел дальше [6]:

«Кэндлер предлагал аптеке бесплатно два галлона сиропа (что соответствовало 256 порциям готового напитка), но в обмен на 128 имен и адресов ее постоянных клиентов. Затем каждому из них высылали талон на один бесплатный стаканчик «Кока-колы» в указанной аптеке. Расчет был прост и точен: посетители, попробовав новый напиток, закажут еще по стаканчику, и аптекарь таким образом мгновенно сбудет всю партию товара. После чего обязательно закажет еще!

Именно Кэндлер смог превратить мелкий розничный бизнес в процветающую промышленную империю. В 1892 г. Кэндлер вместе с братом и двумя партнерами основал компанию Coca-cola, а спустя год зарегистрировал ее торговую марку. Еще через два года он с гордостью сообщил акционерам, что продукция компании продается во всех американских штатах. А в 1919 г. Кэндлер продал компанию за $25 млн».

Добавим также, что эффективным американским лекарством от «деловой неврастении» была не только блестящая тактика продвижения товара, но и чуткое отслеживание трендов рыночной среды. В начале XX в. «Кока-кола» вдруг сместила акцент с выгод для здоровья, сделав центральной темой своей рекламы «отдых». Карьера знаменитого напитка в качестве лекарства была свернута как раз вовремя [5]:

«В начале XX в. потребители выплеснули свое негодование по поводу рекламы лекарственного ширпотреба, средств от всех болезней и оздоровительных приспособлений. Это движение привело к государственному регулированию — принятию федерального Закона о чистоте пищевых продуктов и лекарственных средств (1906), а также законов, предписывающих перечисление ингредиентов на упаковке медикаментов. Кроме того, действия авторов рекламных обманок привели к «движению за правду в рекламе» и учреждению Национального бюро по улучшению бизнеса, защищавшего потребителей от мошеннической и вводящей в заблуждение рекламы».

Разве не в неумении вовремя распознать необратимые перемены в окружающей реальности, принять их и скорректировать под них свои действия, заключены причины всех наших неудач — жизненных и рыночных, и, как следствие — наших болезней? Ищите лекарства от них, как искали и нашли американцы, сделавшие свою страну самой богатой и сильной. Ведь болезни у нас и у них, если разобраться, все-таки общие.

Литература

  1. Эйхгорст Г. Руководство к частной патологiи и терапiи для врачей и учащихся.— Т. III. Болъзни нервов, мышц и кожи.— С.-Петербург: Изданiе К. Л. Риккера, 1891.— 893 с.
  2. Воротынскiй Б. Рецензiя на книгу проф. В. Ф. Чижа «К ученiю о нейрастенiи» // Русскiй Врач.— 1910.— № 31.
  3. Ефремов И. На краю Ойкумены.— М.: Детгиз, 1959.— 448 с.
  4. Райс Э., Траут Дж. Маркетинговые войны.— С.-Петербург: Питер, 2001.— 255 с.
  5. Сивулка Дж. Мыло, секс и сигареты. История американской рекламы.— С.-Петербург: Питер, 2002.— 576 с.
  6. Рецепт сиропа с наваром // Работа и жизнь.— 2001.— № 23.— С. 4–5.
  7. Догель И. Руководство к фармакологiи (рецептура).— С.-Петербург: Изданiе К. Л. Риккера, 1889.— 324 с.
  8. Нотнагель Г., Росбах М. I. Руководство к фармакологiи.— М.: Типографiя М. Г. Волчанинова, 1896.— 815 с.
  9. Эвальд К., Геффтер А. Руководство к прописыванiю лекарств (общая и частная рецептура).— Харьков: Изданiе Б. В. Хавкина, 1913.— 822 с.
  10. Брейтман М. Я. Новъйшiя лекарственныя средства за послъднiя 5 лет в систематическом изложенiи. Руководство для врачей и студентов.— С.-Петербург: Современная медицина и гигiена, 1903.— 302 с.




© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика