Логотип журнала "Провизор"








Н. П. Аржанов

Инсулин: кто же был первым?

г. Харьков

Предыстория открытия инсулина во многих отношениях типична. Важность (в том числе и коммерческую) получения этого гормона понимали многие, многие стремились это сделать, но как-то все не получалось. Уже были известны пути (а их было даже несколько!), которые вели к успеху (но об этом не догадывались), уже было (заранее) придумано название, кто-то уже (как выяснилось потом) получал искомый экстракт, но не удосужился применить его для лечения диабета. И вот приходит молодой человек, не знающий о том, что инсулин получить нельзя (он еще не прочел трудов своих предшественников, выдающихся в остальном, но неудачливых в этом), берется за дело, и всего через 8 месяцев инсулином спасен первый больной.

Такое всегда впечатляет. Открытие было очень быстро удостоено Каролинским институтом высшей научной награды [1]: “25.10.1923. Присудить Нобелевскую премию по физиологии и медицине 1923 г., разделив ее поровну, Фредерику Бантингу и Джону Маклауду за открытие инсулина”.

Но это открытие типично и своей “послеисторией” — жесткой борьбой за приоритет между официальными сооткрывателями инсулина.


Вот как характеризует лауреатов Большая Медицинская Энциклопедия:

Бантинг Фредерик Грант (Banting Frederick Grant, 14.11.1891–22.02.1941) — канадский физиолог, член многих академий и научных обществ, почетный доктор ряда университетов. В 1916 г. окончил медицинский факультет университета в Торонто. В 1916–1919 гг. служил в армии, был ассистентом отделения анатомии и физиологии университета Западного Онтарио. С 1921 г. совместно с Бестом (C. H. Best), Коллипом (J. B. Collip) и др. изучал в физиологической лаборатории Маклауда (J. R. Macleod) внутреннюю секрецию поджелудочной железы. В 1922 г. получил степень доктора медицины. С 1930 г. возглавлял институт своего имени в Торонто.

Ф. Бантинг в 1921 г. получил в чистом виде гормон лангергансовых островков — инсулин, за что в 1923 г. ему и профессору Маклауду была присуждена Нобелевская премия. Основные научные труды Ф. Б. посвящены проблемам, связанным с инсулином, саркомой, силикозом.

Маклауд Джон Джеймс Рикард (Macleod John James Rickard, 1876–1935) — английский физиолог, лауреат Нобелевской премии (1923). Учился в университетах Абердина и Лейпцига. С 1903 г. профессор физиологии Кливлендского университета (США), с 1918 г. — университета в Торонто (Канада), с 1928 г. — университета в Абердине (Англия).

Основные работы Дж. Маклауда посвящены изучению содержания сахара в крови, экспериментальной глюкозурии и диабету. В лаборатории, руководимой Дж. Маклаудом, Ф. Бантингом и Ч. Бестом, в 1921–1922 г. получен инсулин. Дж. Маклаудом с сотрудниками показано, что введение инсулина снижает уровень сахара в крови не только у больных, но и у здоровых животных, что легло в основу метода тестирования препаратов инсулина, описаны кома при введении инсулина и лечебный эффект глюкозы. Дж. Маклауд изучал также использование инсулина в клинике для лечения диабета. За работу по выделению инсулина Дж. Маклауду и Ф. Бантингу была присуждена Нобелевская премия.


В этих предельно скупых текстах некоторые моменты все же привлекают внимание. Удивляет обтекаемая формулировка — “инсулин получен Бантингом в лаборатории Маклауда, за что им присуждена премия”. Разительны несхожи дальнейшие биографии триумфаторов — восхождение Бантинга на вершину славы и бегство Маклауда из Торонтского университета во тьму забвения.

Что за драма скрыта за нарочито объективной официальностью БМЭ? О ней — несколько нижеследующих фрагментов. Первый из них [1], в целом нейтральный, сообщает о буре, поднятой решением Нобелевского комитета:

“Молодой канадский ученый Бантинг первым понял, почему не удавалось получить эффективную вытяжку из поджелудочной железы. Он решил воспользоваться методом, разработанным Л. В. Соболевым, установившим, что при перевязке отводящего канала атрофируется вся ткань поджелудочной железы, кроме островков Лангерганса. Это позволяло надеяться на получение экстракта с высоким содержанием гормона. В 1921 г. Бантинг преподавал в Торонтском университете. Там он сблизился с профессором физиологии Маклаудом, познакомил его со своими идеями и получил доступ в его лабораторию. Ассистентом был студент Ч. Бест. Первые эксперименты, проведенные на собаках в мае 1921 г., завершились успешно — был создан метод выделения гормона, синтезируемого в островках Лангерганса, в чистом виде. По-латински островок — “инсула”, поэтому еще в 1916 г. было предложено назвать гормон инсулином.

В 1923 г. Нобелевский комитет присудил премию по физиологии и медицине Бантингу и Маклауду за открытие и выделение инсулина. Это решение вызвало бурную реакцию в мире ученых. Большинство специалистов, которые следили за работой, заявили, что Маклауд не принимал участия в решающих экспериментах и вообще отсутствовал в это время в лаборатории. Бест же не был выдвинут на Нобелевскую премию. В результате никто из лауреатов не присутствовал на торжественной церемонии в Стокгольме, и премии были переданы английскому послу. Бантинг демонстративно разделил свою долю денег с Бестом, а Маклауд отдал половину своей суммы Коллипу, разработавшему наиболее эффективный метод выделения инсулина”.

Куда категоричнее и красочнее описывает события наш земляк С. Г. Генес [2]; этот фрагмент чем-то напоминает по стилю жития святых:

“Канадский физиолог Бантинг родился в семье фермера. Еще в школьные годы он был потрясен медленным угасанием двух товарищей, заболевших сахарным диабетом. С того времени Бантинга не покидала мысль найти средства борьбы с этим заболеванием. Окончив в 1916 г. медицинский факультет, Бантинг сразу же попал на войну. Находясь в госпитале в Лондоне по поводу тяжелого ранения, он прочитал много медицинских книг, под влиянием которых решил заняться исследовательской работой.

Вернувшись на родину, он с большим трудом устроился младшим преподавателем физиологии. В 1920 г., готовясь к занятиям со студентами, Бантинг прочитал статью “Отношение островков Лангерганса к диабету в связи с камнями поджелудочной железы”. Эта статья всколыхнула давнее желание Бантинга бороться с сахарным диабетом, и он поставил перед собой цель: добиться атрофии поджелудочной железы перевязкой выводных протоков и экстрагировать активное вещество из ее остатка. Свою идею Бантинг сообщил проф. Миллеру, который посоветовал ему обратиться к Маклауду, большому специалисту по диабету. Но Маклауд, хорошо зная литературу и неудачи в получении инкрета поджелудочной железы, не разрешил Бантингу работать в его лаборатории; не помогла и помощь Миллера. Весной 1921 г. Бантинг снова попросил Маклауда разрешить ему поработать в лаборатории 2 месяца. Так как Маклауд отправлялся в Европу, то он с неохотой согласился и рекомендовал в помощь Бантингу студента V курса Беста, владевшего методом определения сахара в крови и моче. Чтобы оплатить расходы по работе, Бантингу пришлось продать все свое имущество.

Наложив лигатуры на выводные протоки поджелудочной железы нескольких собак и дожидаясь ее атрофии, Бантинг и Бест изучали литературу. Узнав, как много авторов уже занималось этим вопросом и как неудачны были их попытки, Бантинг пришел в отчаяние. Позднее он признался, что если бы знал литературу раньше, то не осмелился бы взяться за разработку.

Но вот наступил долгожданный день 30 июля 1921 г. Депанкреатизированной собаке, находящейся в состоянии прекомы, был введен экстракт атрофированной поджелудочной железы. Через несколько часов у животного стало снижаться содержание сахара в крови и моче и исчез ацетон. При последующем введении экстракта она прожила еще 7 дней, но к тому времени запас экстракта иссяк. Затем Бантинг стал экстрагировать поджелудочную железу быка, полученную на бойне, подкисленным алкоголем, инактивировавшим ее пищеварительные ферменты. Теперь у Бантинга было значительно больше инсулина и он смог поддержать жизнь собаки до 70 дней.

Возвратясь из отпуска, Маклауд предложил Бантингу покинуть лабораторию. Бантинг был оскорблен до глубины души и заявил, что предложит свое открытие США, где, как он надеется, ему будет оказан более любезный прием. С помощью друзей Бантингу все-таки удалось продлить срок работы в лаборатории Маклауда. Последний просил познакомить его с полученными результатами и настолько заинтересовался ими, что переключил весь персонал лаборатории на очистку и стандартизацию инсулина.

Но для получения инсулина требовались большие средства. Бантинга выручил его друг проф. Хендерсон, который зачислил его ассистентом своей кафедры с тем, чтобы он мог работать у Маклауда. Работа по получению инсулина успешно продолжалась, и 6 ноября 1921 г. Бантинг и Бест сообщили о своем открытии Американскому физиологическому обществу. Тем временем очистка и стандартизация инсулина продвинулись настолько, что решено было начать его введение больным сахарным диабетом. Бантинг и Бест сначала ввели по 10 условных единиц инсулина себе, а затем 11 января 1922 г. — больному сахарным диабетом 14-летнему мальчику. Больной стал быстро поправляться; он был первым, которого спас от смерти инсулин. Вскоре инсулин восстановил здоровье друга Бантинга, больного диабетом врача Джилькриста, который стал ближайшим помощником Бантинга.

Бантинг, оскорбленный отношением к нему Маклауда, выступавшего в печати так, как будто это он со своими сотрудниками открыли инсулин, ушел в клинику. Бантинг и помогавшие ему врачи буквально воскрешали инсулином, который добывался неутомимым Бестом, сотни больных диабетом. Печать широко сообщала о чуде Бантинга, и он получал письма со всего мира с просьбой о спасении больных. Торонтский университет в 1992 г. присвоил своему питомцу степень доктора наук, а в 1923 г. открыл отделение медицинских исследований для Бантинга и Беста с окладом для первого в 6000 долларов в год, а для второго — в 2500. Парламент Канады в 1923 г. постановил выплачивать Бантингу пожизненно ежегодную ренту в 7500 долларов. В 1923 г. Торонтский университет избрал Бантинга профессором по медицинским исследованиям на кафедру его имени.

В 1923 г. Бантингу и Маклауду была присвоена Нобелевская премия. Возмущенный тем, что Бест был обойден, Бантинг поделился с ним своей частью, а Маклауд вынужден был сделать то же в отношении Коллипа. В 1930 г. в Торонто был открыт научно-исследовательский институт имени Бантинга, который он и возглавил. Бантинг стал национальным героем. В 1934 г. Бантинг был посвящен Великобританией в рыцарское достоинство, а в 1935 г. избран членом Королевского общества в Лондоне. В 1935 г. Бантинг посетил СССР, был участником XV Международного конгресса физиологов и совершил 8-недельную поездку по стране.

22 февраля 1941 г. бомбардировщик, на котором Бантинг летел в Лондон для проверки в боевой обстановке изготовленной в его институте специальной одежды для летчиков, потерпел над Ньюфаундлендом аварию, и Бантинг погиб”.

Итак, Маклауда изображали “книжником и фарисеем”; если он и делает что-то хорошее, то только “с неохотой” или “вынужденно”. Что до Бантинга, то невольно отмечаешь наличие у него, бедняка, странно большого числа высокопоставленных друзей среди профессоров, а также излишнюю для национального героя тягу к США. Впрочем, и собственной “пробивной силы” ему, судя по всему, явно не надо было занимать. Взгляните на портрет Бантинга — это вам не кабинетный ученый-педант. Фермерский сын куда больше похож здесь на фанатичного проповедника или сурового завоевателя колоний. Разве мог устоять против такого бойца, становящегося у себя на родине так недостававшим ей национальным героем, скромный пришелец из Шотландии, излишне склонный к покою и копанию в научных мелочах?

Есть, однако, защитники и у поверженного Маклауда [3]:

“История недоброжелательна к Нобелевскому лауреату Джону Маклауду. Он стал одним из очень немногих шотландцев, награжденных Нобелевской премией за участие в открытии, которое справедливо назвать одним из величайших достижений медицины нашего века. К несчастью, роль Маклауда в открытии инсулина мало известна даже в его родном городе Абердине. И сегодня появляются книги, которые приписывают всю честь открытия инсулина Бантингу и Бесту и изображают Маклауда чуть ли не “незваным гостем на вечеринке”. Хотя именно Бантинг выдвинул исходную идею, приведшую к открытию, но в конечном счете работа завершилась успехом только потому, что была проведена под руководством Маклауда.

Бантинг был молодым хирургом, старавшимся создать себе частную практику в Онтарио, когда предложил возможный метод получения инсулина. Ему посоветовали обратиться за поддержкой к Маклауду в университете Торонто, известному авторитету в этой области. Бантинг и Маклауд различались как жизненным опытом, так и опытом научных исследований. Бантинг имел ограниченную научную подготовку, Маклауд был признанным во всем мире и весьма уважаемым исследователем. В те времена, когда Бантинг приехал в Торонто просить помощи у Маклауда, другие исследователи уже выяснили, что причина диабета — в недостатке какого-то гормона поджелудочной железы, и теперь поиски были направлены на обнаружение этого вещества. Бантинг выдвинул план, как выделить гормон. Маклауд сомневался в правильности его подхода, но решил, что попытаться стоит. Он предоставил Бантингу условия для исследований и помощника — 23-летнего студента Беста. Эксперименты начались 17 мая 1921 г., а в конце июля появился отчет об успехе. К дальнейшим экспериментам по очищению и концентрированию полученного экстракта Маклауд привлек биохимика, доктора Джеймса Коллипа. Опыты на собаках, проведенные с его участием, оказались более успешными, и в январе 1922 г. 14-летний Леонард Томпсон стал первым человеком, испытавшим на себе лечение инсулином. Первоначально полученный экстракт давал при применении малый эффект, пока его дополнительно не очистили.

Тотчас после завершающего шага отношения внутри исследовательской группы были порваны. Бантинг полагал, что на многочисленных научных встречах Маклауд стремился создать впечатление, будто он — инициатор работы. Бантинг начал публично осуждать и чернить Маклауда. В качестве жеста примирения Маклауд признал, что фамилии членов группы в публикации следует располагать в алфавитном порядке — т. е. что имена Бантинга и Беста должны стоять первыми. Препирательства не прекращались. Бантинг и Бест были возмущены газетными статьями, которые, по их мнению, не замечали их решающей роли в открытии. Когда скандал стал публичным, вмешались университетские власти. Но было ясно, что разрыв между Бантингом и Маклаудом непреодолим, и посредничество университета ни к чему не привело. Тем временем новый метод лечения стал приносить пользу пациентам во всем мире, и в 1923 г. Бантингу и Маклауду была присуждена Нобелевская премия.

Бантинг негодовал, что Маклауду достались почести и награды, а Беста проигнорировали, и поначалу собирался отказаться от премии. Потом он изменил решение и объявил, что разделяет ее с Бестом. Маклауд, в свою очередь, сказал, что разделит свою часть с Коллипом.

За несколько следующих лет Бантинг стал в Канаде национальным героем. Он по-прежнему очень враждебно относился к Маклауду, ожесточенно нападая на него в своих выступлениях. Маклауд признавался друзьям, что ему остается либо возбудить судебный процесс, либо покинуть Торонто. В 1927 г. он вернулся в Шотландию. Маклауд был забыт в Канаде и мало известен в Шотландии. Он умер в 1935 г., подарив свою Нобелевскую медаль Абердинскому университету и ни разу не упомянув в последние годы о споре, бросившем тень на всю его карьеру”.

Что касается неопытности Бантинга, то ее признает даже его апологет С. Г. Генес — первую перевязку протоков он сделал кетгутом, рассосавшимся за 7 недель, и лишь вторую догадался сделать шелком. А теперь слово самому Маклауду; вот как он рассказывал о совместной работе с Бантингом и Бестом в июле 1924 г. на XI Международном физиологическом конгрессе в Эдинбурге [4]:

“Все эти изыскания имеют свое происхождение в гипотезе Ф. Г. Бантинга о том, что неудачи в сохранении активного гормона панкреатического экстракта вызывались присутствием экстрактах протеолитических энзим, которые разрушали гормон.

Эксперименты Бантинга и Беста подверглись критике, которая отмечала, что их открытие не представляет существенного шага в изысканиях, давших нам инсулин. Она, очевидно, была допущена вследствие недооценки реального препятствия, которое стояло на пути развития, — убедительной очевидности того, что антидиабетический гормон действительно существует в pancreas, а именно Бантингу и Бесту мы обязаны подтверждением этой истины опытами, отличными от тех, которые проделывались их предшественниками. Мы многим обязаны им за инициативу, искусство и терпение, которые они проявили, заканчивая эту первую необходимую стадию исследования.

Теперь стало очевидным, что нужно посмотреть — могут ли алкогольные экстракты pancreas быка быть достаточно освобождены от тех субстанций, которые делали их негодными для подкожного применения у диабетиков. На данной ступени исследования к нам присоединился Коллип, которому удалось в поразительно короткий промежуток времени изолировать из алкогольных экстрактов фракционным осаждением осадок, содержащий антидиабетический гормон высокой концентрации, который в водном растворе мог быть впрыскиваем людям без всяких вредных последствий. Получив сравнительно простой метод приготовления инсулина, стало возможным предпринять систематические исследования его физиологических и химических особенностей и его возможной терапевтической ценности.

Производя исследования, мы были в удачных условиях благодаря тому, что располагали сотрудничеством многих испытанных работников не только в моей области, но также и в области внутренней медицины под руководством проф. D. Graham (W. R. Campbell, A. A. Fletcher). Нам была также предложена помощь лабораториями Connaught’a под руководством проф. J. G. Fitzgerald и R. J. Defrie и возможность приготовления экстрактов в больших размерах; благодаря великодушной поддержке Университета и Carnegie Corporation оказалось возможным привлечь к работе еще многих сотрудников.

Первый случай, в котором было произведено полное изучение терапевтического действия инсулина, был мальчик 14 лет, больной сахарным диабетом, которому лечение диэтой не дало никакого улучшения. Ежедневные впрыскивания инсулина понизили сахар крови до нормального уровня, значительно уменьшили гликозурию и, что самое поразительное, “мальчик стал толще, более активен, выглядел лучше и говорил, что чувствует себя крепче”. Этот случай вместе с другими случаями лечения инсулином, сообщенными Бантингом, Бестом, Коллипом, Кэмпбеллом и Флетчером, является лишь первым из большого числа случаев больных, которые были тщательно изучены в многочисленных клиниках Канады, Соединенных Штатов и нашей страны, и я не могу удержаться от выражения моего восхищения перед исключительным духом сотрудничества, которое сделало возможным это изучение”.

Пожалуй, лишь очень пристрастный человек усмотрит здесь неуважение к Бантингу и узурпацию открытия. Но идем дальше. Слово свидетелю, от которого в СССР впервые узнали об инсулине. Профессор Б. П. Бабкин, довольно известный в то время физиолог, несколько лет руководивший физиологической лабораторией Одесского медицинского института и оказавшийся в 1922 г. в лондонском University College, где как раз начали разворачиваться работы по инсулину, прислал в конце того же года в редакцию “Врачебного дела” обзор [5] и пачку копий основных публикаций. Эти материалы послужили детонатором старта инсулиновой гонки в СССР, но сам профессор по неизвестной причине не попал в БМЭ (оказался невозвращенцем?).

“Большое оживление в прессе вызвало открытие инсулина. Даже свою речь в день 260-ой годовщины основания Королевского Общества его председатель Sherrington посвятил вопросу о “новом панкреатическом экстракте”.

Два молодых канадских ученых F. G. Banting и C. H. Best организовали свои работы в физиологической лаборатории Торонтского университета, где продолжают ее и в настоящее время совместно с проф. J. J. R. Macleod’ом и рядом других лиц. В своей первой работе (The internal secretion of the pancreas // Journal of Laboratory and Clinical Medicine, 1922, № 5, February) Banting и Best воспользовались для приготовления активного экстракта переродившейся поджелудочной железой собаки через 7–10 недель после перевязки протоков и получили активные экстракты поджелудочной железы на Ringer’овском растворе. Следующим этапом в приготовлении экстракта было использование поджелудочной железы зародыша теленка до 5-го месяца утробной жизни. Этот экстракт обладал всеми теми же свойствами, что и экстракт из перерожденной поджелудочной железы (Banting и Best. Pancreatic Extracts // Там же.— №8). Наконец, активные экстракты из целой железы взрослого быка были приготовлены при помощи 95% алкоголя (F. G. Banting, C. H. Best, J. B. Collip, J. J. R. Macleod. The preparation of pancreatic extracts containing insulin // Transactions of the Royal Society of Canada, 1922).

Из вышеизложенного с несомненностью явствует, что в вопросе патогенеза и терапии сахарного мочеизнурения мы стоим перед новой страницей. Не нужно преувеличивать значение данных Banting’a, Best’a, Macleod’a и считать, что над диабетом одержана решительная победа. Но с другой стороны, не нужно и преуменьшать ценность этих исследований. Все, что теперь необходимо — это систематическая физиологическая и клиническая работа”.

Добавим, что в первой публикации по лечению диабета инсулином Маклауда в соавторах нет (F. G. Banting, C. H. Best, J. B. Collip, W. R. Campbell, A. A. Fletcher. Pancreatic extracts in the treatment of diabetes mellitus // Canadian Medical Association Journal, March 1922), а первая единоличная его статья появилась существенно позже (J. J. R.Macleod. Pancreatic extract and diabetes // Canadian Medical Association Journal, June 1922).

Представляется, что Бантинг стремился к скорейшей реализации огромного карьерного и коммерческого потенциала открытия, в то время как академичный Маклауд тяготел к спокойному научному изучению всех свойств инсулина, куда тщетно стремился втянуть и Бантинга — отсюда и конфликт. Кстати, фармацевтические фирмы тоже не тратили времени даром, и уже в 1923 г. на рынке, кроме продукции Торонто, появились английские препараты (Insulin “AB Brand”, “Boots”, фирма Allen & Hanburys Ltd., London) и американские Iletine H, Iletine U фирмы “Ely Lilly” в Индианополисе.

Наконец, слово нашему земляку В. М. Когану. Это он, с подачи Бабкина, в том же 1923 г. первым получил инсулин в Украине и вообще в СССР, защитил по нему диссертацию и надолго стал главным авторитетом Союза в этом вопросе. Вот выдержки из его первой, заявочной статьи [6]:

“Область внутренней секреции является в настоящее время самой таинственной и вместе с тем очень много обещающей, хотя и самой молодой из всех областей внутренней медицины. Поэтому понятно необычайное оживление в медицинской прессе, которое вызвало открытие нового гормона. Два канадских ученых Banting и Best выделили гормон, регулирующий углеводный обмен, который и назвали “инсулином” или “илетином” (ilette — островок). Далее, в Торонтском университете они совместно с Macleod, Collip, а затем Campbell, Fletcher, MacCormick и Noble разработали технику приготовления инсулина, способы его применения, выяснили показания и противопоказания.

Вслед за этим появились сообщения о попытках приготовления и применения инсулина в других странах — в Англии, во Франции, в Дании. Интересуясь давно вопросами внутренней секреции, болезнями обмена веществ и особенно патогенезом и лечением сахарного диабета, мы решили сделать попытку получить самостоятельно в России инсулин. Ни один из авторов, в том числе Banting и Best, которым принадлежит честь открытия инсулина, нигде не приводят точного способа приготовления препарата, везде ограничиваясь общими фразами, неточными выражениями и недомолвками. Поэтому нам пришлось идти ощупью, каждый шаг свой проверяя экспериментом”.

Второй фрагмент из В. М. Когана — уже из 1926 г., когда он стал авторитетом в СССР, обзавелся приставкой “Ясный”, и ему был поручен программный доклад на IX Всесоюзном съезде терапевтов [8]:

“Почти пять лет прошло со времени открытия инсулина Banting’ом и его сотрудниками Best’ом и Collip’ом. По всему миру испытывают его свойства и широко применяют его, целые томы книг, груды журналов, сотни статей посвящены его описанию,— а мы почти не видали еще действия этого препарата и только теперь поставили вопрос об инсулине во всю широту. Мы сильно отстали от наших западных соседей: мы и не знаем, как владеть этим боевым оружием и не имеем даже к кому обратиться за советом.

Мой доклад должен иметь практические последствия. Во всех странах имеются инсулиновые комитеты, во главе их стоят авторитетные лица. Они руководят производством инсулина, контролируют стандарт препаратов, вырабатывают способы лечения, организуют курсы для врачей по инсулинотерапии. И у нас должен быть образован инсулиновый комитет, который наладит производство препарата у нас в Союзе, избавит нас от зависимости от Европы в этом отношении; введет инсулинотерапию в научное русло; будет консультативным Бюро для всех учреждений, для всех врачей; организует их обучение по вопросам диабета и инсулинотерапии”.

Надо сказать, что Виктор Моисеевич, человек талантливый, таки добился всех этих “практических последствий” и стал председателем Всесоюзного инсулинового комитета. Но, признавая за В. М. Коганом многие таланты, нельзя не заметить — Маклауд теперь вообще исчез у него из открывателей инсулина, а Коллип превратился в сотрудника Бантинга... Значит, общественное мнение уже окончательно сложилось в пользу последнего.

В истории открытий нередки случаи, когда один из сооткрывателей, не желая делиться плодами успеха, стремился подмять другого по принципу “Боливару не выдержать двоих”. А бывало, что свою роль в завязке драмы честолюбий играла печать: журналисты в своих славословиях открытия отводили, не разобравшись, главную роль тому из открывателей, кто был старше (по должности, возрасту и др.), отодвигая второго на роль ученика-исполнителя. И тогда помимо воли участников открытия рождался конфликт.

Так кто же первым открыл инсулин? Судите сами. И если вы составили собственное мнение на основании прочитанного здесь — заметка достигла своей цели.

Литература

  1. В. Чолаков. Ученые и открытия.— М.: Мир, 1987.— 368 с.
  2. С. Г. Генес. 25 лет со дня смерти Ф.Бантинга // Патологическая физиология и экспериментальная терапия.— 1966.— Т. 10.— № 4.— С. 89–91.
  3. Б. Кристи. Третий участник // Диабетик.— 1998.— № 11–12.— С.17-18.
  4. J.J.R.Macleod. Инсулин // Врачебное дело.— 1923.— № 18–20.— С. 457–462; № 21–23.— С. 573–576; № 24–26.— С. 697–703
  5. Б. П. Бабкин. Инсулин // Врачебное дело.— 1923.— № 1–2.— С. 8–16.
  6. В. М. Коган. Некоторые данные об инсулине: его приготовление и применение // Врачебное дело.— 1923.— № 13–15.— С. 322–328
  7. А. И. Яроцкий. Об инсулине и островках Langerhans’a // Врачебное дело.— 1923.— № 18–20.— С. 462–464.
  8. В. М. Коган-Ясный. Терапевтическое значение инсулина.— Л.: Издательство “Практическая медицина”, 1926.— 32 с.




© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика