СТОМАТОЛОГИ И ФЕМИДА:
из криминально-процессуальной практики прошлого

Н. П. Аржанов

(продолжение; начало см. в № 12’2000, 1–2’2001)

В спектре конфликтов, попадавших в сферу деятельности суда, весьма видное место всегда занимали преступления, связанные с взаимоотношениями полов. Конфликты между мужчиной и женщиной, между мужчинами из-за женщины и т. п. — обязательный компонент судебных хроник всех времен и народов. Стоматологи в этом смысле — не просто полноценные люди; анализ периодики рубежа XIX–XX веков показывает, что они по части громких «сексуальных» дел заметно опережали врачей остальных специальностей, не говоря уж о фармацевтах. Поэтому постоянно цитируемый нами г. Фейгин счел необходимым включить в свою классификацию стоматологических преступлений случаи, когда «зубной врач усыплял пациентку и... насиловал ее» («Стоматолог», № 12, 2000).

Что ж, март — подходящее время для разговора о милых дамах и их возбуждающей прелести, склонявшей стоматологов к противоправным действиям. Но чтобы мужчина не казался примитивным самцом, начнем с прецедентов, где мотивы причинения ущерба представительницам прекрасного пола были иными — более «интеллектуальными»:

«Месть зубного врача.
В городскую полицiю явилась дъвица N с жалобою на одного из мъстных зубных цълителей за то, что послъднiй, против желанiя жалобщицы, выдернул у нея два зуба. Установлено, что дъвица N — прислуга того зубодера, и в злополучный день готовила у печки объд своему хозяину, но сожгла нечаянно пирог. И вот за эту оплошность барин усадил N в кресло и, вооружившись ужасными инструментами, наказал нерадивую домочадицу по-своему. В полицiи N рекомендовали обратиться к городскому судьъ». (Кiевское Слово, 2 апръля 1902 г.)

«Суд над дантистом.
Недавно в г. Парижъ разбирался курьезный процесс. Актриса Lauthenay подала в суд жалобу на лечившаго ее дантиста за то, что послъднiй в листках, раздаваемых на улицах ради рекламированiя своих искусственных зубов, помъстил ея портрет. Публика на основанiи этого могла заподозрить, что названная актриса имъет искусственные зубы. Суд присудил дантиста к уплатъ 1000 франков в пользу актрисы». (Zeitschrift fur Zahnheilkunde, 1903)

Теперь можно переходить к проявлениям «основного инстинкта», истинным или мнимым. Впрочем, сами стоматологи считали себя невинно подозреваемой в гнусных намерениях стороной и все объясняли действием наркоза на распаленное воображение дам:

«Д-р Эйлер. Эротизм во время и послъ наркоза. Этот эротизм обладает громадным практическим значенiем: на нем основаны судебные процессы, гдъ даже достаточное количество надежных свидътелей едва спасало зубнаго врача от осуждения. Хуземанн дает слъдующiя объясненiя: когда кто-нибудь уже приходит с опасенiем, что во время наркоза над ним могут совершить насилiе, то страх этот во время наркоза может нарисовать соотвътствующiя картины, впечатлънiе от которых остается послъ наркоза в видъ чего-то дъйствительно совершившагося. На мой взгляд, пацiентка должна обладать каким-то особым направленiем мыслей, чтобы отождествить наркоз в кабинетъ зубного врача с возможностью покушенiя на ея нравственность. Сочиненiя спецiалистов подтверждают такой взгляд, Брунс, напримър, говорит: «Я хочу с особенным ударенiем отмътить, что чаще всего истерички обвиняют зубных врачей в безнравственных дъйствiях над ними во время наркоза. Эти несправедливыя обвиненiя, несомненно, вытекают из ложных ощущенiй, испытываемых во время наркоза легко возбудимыми больными».

Коруев сообщает случай, когда больная упорно отстаивала свои ложныя представленiя: одной дамъ был удален зуб под мъстной анэстезiей хлор-этилом, причем не наблюдалось даже намека на общее дъйствiе. Тъм не менъе, дама эта сообщила врачу по женским болъзням и полицiи, что для экстракцiи зуба ее усыпили и во время наркоза изнасиловали. Галлюцинацiи во время наркоза в дъйствительности случаются постоянно, а поэтому необходимо помнить: нельзя производить наркоза без свидътелей, которые должны оставаться в операцiонной, пока пацiент ея не покинет».
(Зубоврачебный Въстник, 1907, № 4)

Тут стоит заметить, что «достаточное количество надежных свидетелей» могло только усугубить обвинение, поскольку все присутствующие мужчины автоматически зачислялись пациенткой с «особым направлением мыслей» в соучастники «групповухи»:

«И. Пашутин. Психiатрiя, дентiатрiя и их взаимныя отношенiя. Укажу случаи, практически важные тъм, что могли привести зубного врача на скамью подсудимых. 19-лътняя дъвушка стала психопатичной послъ 8-дневнаго леченiя у зубного техника, утверждая, что он внушительно влiял на ея волю и мысли, и она только и думает о том, к чъму ее принуждает этот техник, что она чувствует на себъ его «электрическое влiянiе» и что, наконец, он дълал недвусмысленныя попытки лишить ее невинности. Признанная душевнобольной, она была помъщена в больницу, гдъ и вылечилась.

Непрiятнъе был случай в зубной клиникъ Кернера в Галле. Нъкая учительница позвала ночью женщину-врача и заявила, что 8 дней тому назад она была в зубной клиникъ, гдъ ей под наркозом экстрагировали корень; когда же ей понадобилось снова явиться в клинику, то ея сознанiю ясно представился факт совершеннаго над ней в этом помъщенiи постыднаго насилiя, и что с того времени она чувствует большую неловкость и даже боль в самой нижней части живота и просит изслъдовать ее и установить факт преступности!

Врач, усомнившись в подлинности заявленнаго, сообщил об этом проф. Кернеру, который установил, что у этой женщины в указанный ею день, дъйствительно, ассистентом был извлечен зуб, но не под наркозом, как утверждала пацiентка, а под мъстной анэстезiей в присутствiи студента и служителя. Проф. Кернер пригласил мужа пострадавшей для переговоров, но с ним пришла и она сама. Пострадавшая была приглашена для изслъдованiя в отдъльную комнату, гдъ в очень наглядном видъ разсказала о мнимом преступленiи, утверждая, что она была предметом злоупотребленiя обоих мужчин; что все это ей приходит постепенно на память и что только теперь ей все стало ясно! Возбужденное состоянiе пацiентки, отрицательные результаты изслъдованiя соотвътствующихъ органов возбудили у врачей сильное подозрънiе относительно психической ненормальности пацiентки, что, дъйствительно, и было констатировано спецiалистом.

Так как женщина продолжала упорно настаивать на своем и требовала заявленiя в полицiю, а это могло испортить реномэ клиники, то проф. Кернер сам предупредительно сообщил полицiи. Отправленная для изслъдованiя к окружному врачу, женщина была признана опасно больной и помъщена в психiатрическую больницу, гдъ излечилась лишь через нъсколько мъсяцев.

Примър этот убъдительно доказывает, в какой опасности находился зубной врач при исполненiи своих обязанностей. И не всегда дъло кончается так благополучно: нъсколько лът тому назад нъкiй зубной врач в Торнъ был обвинен в проступкъ относительно служанки во время наркоза, предпринятаго для операцiи, и затъм на 4 мъсяца был арестован, пока разслъдованiе не обнаружило его полной невиновности. Понятно поэтому, что наркоз у женщин надо производить всегда в присутствiи добросовъстных свидътелей, хотя и это не всегда устраняет бъду, чему примъром служит случай, цитированный Гошем: дъвушка была наркотизирована в присутствiи своей матери и все же впослъдствiи возбудила обвиненiе в изнасилованiи ея».
(Зубоврачебный Въстник, 1907, № 6)

Очевидно, что юристам мотив галантных преступлений, в которых обвинялись стоматологи, казался вполне прозрачным и понятным. Действительно, представьте себе: перед вами лежит в томной полудреме прекрасная молодая женщина, вы наедине, и... как тут удержаться от соблазна? Однако никто, похоже, и не задумывался над тем, насколько неудобно делать это в зубоврачебном кресле, даже если захочется. Заднее сидение автомобиля по сравнению с ним покажется раем.

Рационально мыслящим стоматологам этот защитительный аргумент в голову тоже не приходил. Они подошли к делу научно и доказали, что женский «эротизм» в кресле действительно имеет место, и еще какой!

«Зубной врач Э. Пауль в Дрезденъ, проведшiй 827 наркозов и до сих пор отрицавшiй при них возможность эротических сновидънiй у пацiенток, описал 2 случая, заставивших его измънить свое мнънiе. Пауль теперь приходит к заключенiю, что эротическiя сновидънiя под наркозом наблюдаются у женщин, преимущественно в возрастъ до 20 лът.

Первый случай. Элла О., 16 лът, дочь очень почтенных, уважаемых родителей. Для экстракцiи нъскольких корней примънен хлор-этиловый наркоз, который длился 4 минуты. Послъ первых 10-12 глубоких вдыханiй — оживленная ръчь, в которой пестрит опредъленное мужское имя, пацiентка складывает губы для поцълуя и издает соотвътствующiе звуки. Пацiентка пытается обнять оператора за голову и притянуть его к себъ, так что приходится ее держать за руки. Далъе симптомы сильнъйшаго полового возбужденiя принимают уже настолько грубыя формы, что исчезает всякое сомнънiе. Перед концом операцiи пацiентка пытается вскочить и сорвать с себя платье. По пробужденiи она на разспросы жены автора призналась, густо покраснъв, что видъла прекрасный сон.

Во втором случаъ пацiентка еще моложе: ей 14 лът. Дочь чиновника, пришла в сопровожденiи матери. Пацiентка для своего возраста очень развита физически, рослая и кръпкая. Наркоз протекал гладко, но когда автор хотъл приступить к операцiи и щипцы были уже у него в руках, пацiентка внезапно стала возбужденно говорить и производить столь ръзкiя движенiя, что два человъка с трудом удерживали ее в креслъ. Содержанiе сновидънiя явственно обнаруживается в ръчах ея, причем опредъленно выясняются интимныя отношенiя к какому-то мужчинъ. Только усилив дозу этилхлорида, удалось настолько углубить наркоз, чтобы возможно было приступить к операцiи. Автор совътует никогда не наркотизировать без надежнаго свидътеля, лучше всего женскаго пола»
(Зубоврачебный Въстник, 1907, № 7)

Впрочем, «надежного свидетеля женского пола» явно недостаточно — нужно еще по меньшей мере два человека, чтобы удерживать «рослых и крепких» пациенток, «притягивающих оператора к себе» в «грубой форме».

Кстати, эту сторону дела хорошо понимал Петр I, сам большой знаток вопроса: хоть в своем «Морском Уставе» (книга III, статья 116) он постановил «Аще кто девицу изнасильничает, да сказнен будет смертию», но тут же прокомментировал: «При суждении о сих делах судья должен поступать с великим рассуждением: где и когда сие учинено, кричала ли она или не кричала, есть ли у нее ссадины и кровоподтеки, когда она на то жалобу принесла — тотчас же или промедлив день или два. Тогда часто по всему видно бывает, что и она к тому немалую охоту имела».

Публикации показывают, что представительницы прекрасного пола, «входя в охоту» в зубоврачебном кресле, проявляли не только традиционную ориентацию, но и, как сейчас принято говорить, «узбочення»:

«Д. И. Тумаркин (Рига). «Пацiентка М-е, гимназистка лът 18, физически здорова, хотя держится нъсколько странно, а на вопросы отвъчает как-то лаконически. Просит запломбировать верхнiе ръзцы. Экскавирую полость одного из ръзцов — обнажается кровоточащая пульпа. Спъша окончить прiем и не встръчая никаких протестов со стороны пацiентки, продолжаю вскрывать пульповую камеру. Случайно замъчаю, что по густо побагровъвшему лицу пацiентки струятся слезы. Я спрашиваю, не больно ли ей и получаю в отвът: «нът, прошу вас, продолжайте, пожалуйста».

Впослъдствiи я убъдился, что пацiентка умышленно молчала о своих болях, так как причиненiе послъдних, как это ни кажется странным с перваго взгляда, доставляло ей удовольствiе. Объясненiе этого явленiя я нашел в строках популярной книги проф. Августа Фореля «Половой вопрос»: «Мазохизм — соединенiе пассивно выносимой жесткости и сладострастiя. Мазохистка испытывает половое сладострастiе, когда ее подчиняют, унижают, съкут, бьют и причиняют ей боль»
(Зубоврачебный Мiр, 1910, № 9)

Да, приходится признать: для мазохистки стоматолог — идеальный партнер; кроме того, профессиональная необходимость причинять боль может сформировать у него садистические наклонности и другие «болезненные проявления». И в некоторых случаях обвинения пациенток были, увы, не бредовым измышлением:

«Врач-насильник. Из Одессы сообщают: «Арестован зубной врач Фурманскiй, усыпившiй и изнасиловавшiй свою пацiентку. Это уже третiй случай в «практикъ» Фурманскаго. В первых двух случаях он реабилитировался».

Если это уже третiй случай, то рецидивист Фурманскiй — или больной субъект, котораго слъдовало послъ перваго случая помъстить в психiатрическое отдъленiе, а не давать возможности развивать на пацiентках болъзненныя наклонности; или Фурманскiй — жертва шантажа; или возможно допустить «добросовъстное» заблужденiе его пацiентки. Дъло суда, конечно, разобраться в этом странном дълъ, но приходят на память случаи аналогичных обвиненiй со стороны пацiенток, доходившiе до суда и выяснявшiе иногда невиновность врача. Одно время, когда широко примънялась общая анэстезiя закисью азота, в Парижъ произошел слъдующiй казус: молодая дъвушка, которой была сдълана экстракцiя под наркозом, проснувшись, стала рыдать и звать на помощь свою мать, ожидавшую дочь в прiемной. По заявленiю пацiентки, врач, усыпив, лишил ее чести. Несмотря на нелъпость обвиненiя, т. к. извъстно, что дъйствiе «веселящаго газа» ничтожно во времени (1–2 минуты) и кромъ того, в кабинетъ врача находился все время ассистент, дъло приняло трагическiй характер: врач был арестован, началось дознанiе, слъдствiе затянулось; в концъ концов выяснилось, что навът пацiентки — бредовое состоянiе под влiянiем «веселящаго газа». Врач был реабилитирован, но все это так подъйствовало на его психику, что он бросил практику, отказался от своей профессiи и покинул навсегда Париж».

Прежде, чем продолжить, подчеркнем реальную возможность для не подозревающего об опасности стоматолога попасть в тюрьму, в сумасшедший дом или потерять профессию. Причем осудить его мог не только «обычный», но и корпоративный суд:

«Случаи Фурманскаго наводят на мысль: не лучше ли было, если б наша Медицинская Инспекцiя своевременно поступала по примъру ректора N-скаго университета? Вот случай из другой, правда, области болъзненнаго проявленiя со стороны врача, который указывает, как должен реагировать «высшiй суд» над ним — медицинскiй факультет. В одном заграничном университете училась медицинъ дочь интеллигентной и состоятельной русской семьи. Будучи еще на курсах, у нея были непрiятности с магазином, гдъ замътили, что, дълая солидныя покупки, она неръдко льстилась «захватить» какую-нибудь бездълушку. Эти недоразумънiя заканчивались, однако, благопрiятно. Барышня кончила ученiе, получила званiе доктора медицины, вернулась в Россiю, вышла замуж и, совершая заграничное турнэ уже с мужем, прiъхала в город, гдъ училась. И при посъщенiи излюбленнаго магазина была опять уличена в «присвоенiи» какого-то ничтожнаго по цънности предмета. Ее задержали; хлопоты мужа не помогли даже и тогда, когда он объяснил поступок жены клептоманiей (которой она, очевидно, и страдала); и только вмъшательство ректора университета положило быстрый конец этой исторiи: он предложил виновницъ вернуть ея докторскiй диплом и отказаться от права практиковать. Это было исполнено и клептоманку отпустили с миром»
(Зубоврачебный журнал Аша, 1912, № 2)

Здесь перед нами — еще один пример (см. также «Стоматолог», № 1–2, 2001) функционирования существовавшего прежде суда чести, с помощью которого врачебная корпорация разрешала внутренние вопросы, защищала свои интересы, но и очищала свои ряды от запятнавших себя и ее честь членов. Такие корпорации, объединявшие факультеты и их выпускников, действовали во многих профессиональных группах, в том числе и у правоведов. Последним, кстати, молва приписывает внезапную кончину П. И. Чайковского, избегавшего женщин и склонного к другой, нетрадиционной половой ориентации, за что тайно приговоренного корпорацией к смерти. Каковы же выводы из этого?

Во-первых, конечно, в том, что совсем избегать женщин нехорошо (к ним мы еще вернемся в следующей заметке «криминальной» серии). Во-вторых, пора стоматологам восстанавливать полезные корпоративные традиции прошлого. Наконец, надо начинать плотно сотрудничать с юристами. Ведь наши дамы стали привлекательнее и раскованнее, чем сто лет назад, и опасность «поскользнуться» на половом вопросе не утратила актуальности.

Романтик Гюго писал об этой опасности: «У каждой девушки есть день, когда она так смотрит, и горе тому, кто встретится с ней взглядом». Представьте, что пациентка так посмотрела на вас, и понимание необходимости иметь «про запас» адвоката родится само собой.

(Продолжение следует)